Петр (Гасилов)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Пётр (Гасилов)»)
Перейти к: навигация, поиск
Епископ Петр<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Сызранский,
викарий Самарской епархии
26 июня 1934 — 29 января 1937
Церковь: Русская православная церковь
Предшественник: Фостирий (Максимовский)
Преемник: Варлаам (Козуля)
Епископ Курганский
1 марта 1929 — 1930
Церковь: Русская православная церковь
Предшественник: Сергий (Анисимов)
Преемник: Иоанн (Братолюбов)
Епископ Осинский,
викарий Пермской епархии
11 февраля 1924 — 1932
Церковь: Русская православная церковь
Преемник: Варлаам (Козуля)
Епископ Саткинский,
викарий Уфимской епархии
21 декабря 1922 — 11 февраля 1924
Церковь: Русская православная церковь
Преемник: Руфин (Брехов)
 
Имя при рождении: Фёдор Стефанович Гасилов
Рождение: 20 апреля (3 мая) 1869(1869-05-03)
Смерть: 19 января 1938(1938-01-19) (68 лет)
Принятие священного сана: 1914
Принятие монашества: 1917
Епископская хиротония: 21 декабря 1922

Епископ Петр (в миру Фёдор Стефанович Гасилов; 20 апреля (3 мая) 1869 — 19 января 1938) — епископ Русской православной церкви, епископ Сызранский, викарий Самарской епархии.



Биография

Родился 20 апреля 1869 года в крестьянской единоверческой семье.

В 1888 году окончил Казанскую духовную семинарию.

В 1888 по 1901 год — учитель народных школ Министерства Народного Просвещения в Стерлитамакском уезде Уфимской губернии.

В 1898 году рукоположён во диакона.

В 1914 году рукоположён в сан иерея.

С 1914 по 1917 год — законоучитель в Уфе.

Был женат, отец троих детей.

В 1917 году, после смерти жены, пострижен в монашество.

21 декабря 1922 года в Уфе хиротонисан в единоверческого епископа Саткинского, викария Уфимской епархии. В хиротонии участвовал Иоанн (Поярков), епископ Давлекановский, викарий Уфимской епархии.

По благословению находившегося в заключении архиепископа Григория (Яцковского) епископ Иоанн вместе с епископом Петром в следующем году совершили в Уфе 2 хиротонии для Екатеринбургской епархии. 8 февраля 1923 года состоялась хиротония иеромонаха Льва (Черепанова) во епископа Нижнетагильского, а 9 февраля — архимандрита Иринея (Шульмина) во епископа Кушвинского.

С 11 февраля 1924 года до 1932 года — епископ Осинский, викарий Пермской епархии.

12 апреля 1925 года подписал акт о передаче высшей церковной власти митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому).

1 марта 1929 года назначен епископом Курганским. Назначение не принял.

30 мая 1932 года арестован, виновным себя не признал, осуждён на три года ссылки, 10 января 1933 года направлен этапом через ПП ОГПУ за Урал. Через год и пять месяцев досрочно освобождён.

С 26 июня 1934 года — епископ Сызранский, викарий Самарской епархии.

В августе 1936 года арестован по обвинению «контрреволюционной деятельности» и сослан под Семипалатинск в деревню Новая Шульба.

29 января 1937 года официально уволен на покой.

1 декабря 1937 года был осуждён тройкой при УНКВД СССР по обвинению «контрреволюционная деятельность». Был приговорён к высшая мере наказания — расстрел.

Приговор приведён в исполнение 19 января 1938 года. Место погребения неизвестно.

Напишите отзыв о статье "Петр (Гасилов)"

Ссылки

  • [www.cofe.ru/blagovest/article.asp?heading=26&article=6805 Епископ Петр (Гасилов)]
  • [heritage.perm.ru/articles.php?lng=ru&pg=3246 Пётр (Гасилов), Епископ Осинский, викарий Пермской Епархии]

Отрывок, характеризующий Петр (Гасилов)


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.