П-10 (радиолокационная станция)
Поделись знанием:
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
| П-10 | |
|---|---|
| Назначение | подвижная двухкоординатная РЛС дежурного режима |
| Государственная принадлежность |  СССР
|
| Разработчик | Нижегородский научно-исследовательский институт радиотехники[1] |
| Начало эксплуатации | 1953 |
П-10 "Волга А" - ( по классификации МО США и НАТО — Knife Rest B) — советская наземная радиолокационная станция дальнего обнаружения, работавшая в метровом диапазоне волн. Результат усовершенствования РЛС П-8. В 1953 году прошла полевые испытания, после чего была принята на вооружение Советской Армией и использовалась в войсках ПВО, ВВС и ВМФ. В дальнейшем была заменена РЛС П-12.
ТТХ
- Дальность обнаружения самолетов до 180—200 км.
- Потолок обнаружения — 16 000 м.
- Разрешающая способность по дальности — 2,5 км, по азимуту — 2,5 °.
- Мощность в импульсе — от 55 до 75 кВт,
- Чувствительность приемника на основной частоте 3 мкВ, на крайних частотах — 4 мкВ.
Особенности конструкции
- Антенное устройство было реализована в виде четырёх одинаковых антенн типа «волновой канал», расположенных в виде квадрата 2х2 с шириной диаграммы направленности 20—24 ° в горизонтальной плоскости; антенна работала как на приём, так и на передачу.
- Блок защиты от помех.
- Наземный радиолокационный запросчик НРЗ-1.
- Индикатор кругового обзора.
- Индикатор высоты в комплексе с гониометром для измерения угла места цели. Высота цели определялась при помощи номограмм.
Особенности работы
В этой станции были реализованы методы противодействия радиоэлектронной борьбы. В случае появления радиотехнических помех осуществлялся переход на другую основную частоту.
Напишите отзыв о статье "П-10 (радиолокационная станция)"
Литература
- Лобанов М. М. Радиолокационная станция П-10 // [hist.rloc.ru/lobanov/6_03_03.htm Развитие советской радиолокационной техники]. — Воениздат, 1982.
Примечания
- ↑ [www.nniirt.ru/oldrls РЛС прошлых лет | ОАО «ФНПЦ «ННИИРТ»]
|
Это заготовка статьи о радиолокации. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий П-10 (радиолокационная станция)
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
