П-15 «Термит»

Запрос «П-15» перенаправляется сюда; о радиолокационной станции см. П-15 (радиолокационная станция).

П-15 «Термит»
Индекс УРАВ ВМФ: 4К40, по кодификации НАТО: SS-N-2 Styx
Эскиз противокорабельной ракеты П-15М «Термит»
Тип	Противокорабельная ракета
Статус	на вооружении
Разработчик	МКБ «Радуга» (филиал ОКБ-155-1)
Главный конструктор	А. Я. Березняк
Годы разработки	1955 - 1960 годы
Начало испытаний	ЛКИ: 1957 - 1959 годы
Принятие на вооружение	1960 год
Производитель	Арсеньевский машиностроительный завод
Основные эксплуатанты	ВМФ СССР ВМФ России
Модификации	П-15У П-15М
↓Все технические характеристики
Изображения на Викискладе

П-15 (П-15М) «Термит» (Индекс УРАВ ВМФ: 4К40, по классификации МО США и НАТО: SS-N-2 Styx [«Стикс»]) — противокорабельная ракета, разработанная в середине 50-х годов XX века в МКБ «Радуга», под руководством главного конструктора А. Я. Березняка.

История

Комплекс с ракетой П-15 (4К40) был принят на вооружение в 1960 году, комплекс с П-15М (4К51), созданной на базе П-15, был принят на вооружение в 1972 году. Ракеты П-15 оснащались тепловой головкой самонаведения «Кондор», ракеты П-15М — тепловой головкой «Снегирь».

Ракетами П-15, П-15М вооружались эсминцы, противолодочные корабли и специально спроектированные ракетные катера, позднее был разработан береговой противокорабельный ракетный комплекс «Рубеж». «Рубеж» представлял собой спаренный пусковой контейнер на поворотном столе и рубку управления с радиолокационной станцией «Гарпун», смонтированные на шасси МАЗ-543.

Ракеты производились на заводе № 256 (с 1956, г. Дубна) и на заводе № 116 (с 1959, г. Арсеньев), сборка комплекса «Рубеж» производилась на заводе имени Ворошилова в Уральске.

Описание

Представляла собой крылатую ракету с жидкостным ракетным двигателем, старт осуществлялся с помощью подвешенного под фюзеляжем твердотопливного ускорителя. На ракете применялась проникающая боевая часть фугасного действия (масса взрывчатого вещества — 375 кг), также была предусмотрена установка боевой части в ядерном снаряжении. Оснащалась радиолокационными либо инфракрасными головками самонаведения, действующими на конечном участке траектории, маршевый участок полёта проходил под управлением инерциальной системы управления. Кроме этого, предусмотрена установка аппаратуры опознавания «свой-чужой». Для удобства применения и уменьшения размеров пусковых контейнеров крылья предварительно складываются и раскрываются при выходе из контейнера.

Модификации

• П-15 (индекс УРАВ ВМФ — 4К40) — базовый вариант, принятый на вооружение в 1960 году.
  • П-15ТГ (индекс УРАВ ВМФ — 4К40Т) — опытная ракета с тепловой головкой самонаведения, проходила испытания в 1959 году.
• П-15У (на флоте произносилась как «Пэ пятнадцать ухо», индекс УРАВ ВМФ — 4К41, в некоторых источниках - 4К40У) — модификация ракеты со складным крылом и новой ПУ, принята на вооружение в 1965 году.
  • П-15УТ (индекс УРАВ ВМФ — 4К41Т) — модификация П-15У с тепловой головкой самонаведения.
  • П-20 — экспортный вариант П-15У.
• П-15М «Термит» (индекс УРАВ ВМФ — 4К51) — модернизированный в 1972 году вариант ракеты, имеет вдвое большую дальность (80 км), масса соответственно выросла до 2,5 т (БЧ — 513 кг). Могла оснащаться как обычной, так и ядерной боевой частью.
  • П-21/22 — варианты П-15М поставлявшиеся на экспорт.
• Шанъю (серия SY) и Хайин (серия HY) — серии китайских противокорабельных ракет различных вариантов базирования созданных на основе конструкции «Термита».

Тактико-технические характеристики

		П-15	П-15М
Заводской индекс
Год принятия на вооружение		1960	1972
Система наведения	Тип	автономная
	Автопилот	АМ-15А	АПР-25
	Высотомер	Барометрический	Радиолокационный РВ-МБ
	Система самонаведения	АРЛГСН ДС/МС-2, или ТГСН «Кондор»	АРЛГСН ДС-М или ТГСН «Снегирь-М»
Ускоритель		пороховой СПРД-30	пороховой СПРД-192
Двигатель		ЖРД С2.722
Боевые характеристики
Минимальная дальность, км		8
Максимальная дальность, км		35-40	80
Дальность обнаружения цели типа эсминец, км		24	40 (100 — загоризонтный режим)
Точность (КВО), м
Высота полёта, м		100—200	25-50 (до 250)
Маршевая скорость полёта, м/с		320
Скорость носителя, км/ч
Вероятность попадания в цель типа лёгкий крейсер		0,7	0,8
Массо-габаритные характеристики
Длина ракеты с ускорителем, м		6,425	6,665
Диаметр, м		0,76	0,76
Размах крыла, м		2,4
Размах рулей, мм
Стартовая масса, кг		2125	2573
Масса топлива, кг			214 (ТГ-02) + 860 (АК-20К)
Масса ракеты после сброса стартового двигателя, кг
Масса ракеты после исчерпания топлива, кг
Масса стартового ускорителя, кг		490
Тип БЧ		фугасно-кумулятивная	фугасно-кумулятивная / ядерная
Модель БЧ		4Г15	4Г51М
Масса БЧ, кг		480	513
Масса ВВ, кг			375 / 15 кт
Совместимость
Пусковые установки:		КТ-67	КТ-97Б, КТ-138
Носители:		Катера проектов 183-Р, 205	Катера проектов: 205, 1241.1, 206МР Эсминцы проекта: 56-У БПК проекта: 61М и 61МЭ Сторожевые корабли: пр. 1159
Экономические показатели
Стоимость за единицу:

На вооружении

СССР активно экспортировал корабли и катера, вооружённые П-15, а также береговой комплекс «Рубеж» в страны социалистического лагеря, Индию, Ирак, Йемен, Египет, Индонезию, Сирию, Алжир, Ливию, Эфиопию. Кроме того, свои поставки осуществлял Китай, который успел получить лицензию на их производство.

Боевое применение

Война на истощение (1967—1970)

21 октября 1967 года в районе дельты Нила четырьмя ракетами П-15 (все 4 попали в цель), запущенными с египетских катеров проекта 183-Р был потоплен израильский эсминец «Эйлат» (см. Война на истощение). Это был первый в истории случай боевого применения самонаводящихся крылатых ракет, давший толчок развитию противокорабельных крылатых ракет в США и других странах.

В октябре 1970 года ракетами П-15, запущенными с катеров проекта 205 был потоплен израильский военно-транспортный корабль водоизмещением 10 000 т.

Индо-пакистанская морская война (1971)

В декабре 1971 года в ходе индо-пакистанской войны катера проекта 205 ВМС Индии, вооружённые П-15, дважды наносили удары по кораблям и береговым объектам Пакистана. Всего за обе операции индийскими катерами было выпущено 11 ракет, из них 7 — по надводным целям и 4 — по береговым объектам. По надводным целям производились пуски двух ракет с интервалом в несколько секунд. Все 11 ракет поразили цели.

5 декабря индийские катера потопили пакистанские эсминец «Хайбер» и тральщик «Мухафиз».

В ходе ночной атаки Карачи 9 декабря было потоплено 4 портовых судна и два повреждено осколками от близких разрывов ракет. Три ракеты П-15 поразили огромные резервуары на нефтеперегонном заводе Коамари. За день резервуары нагреваются, а ночью интенсивно излучают тепло, поэтому тепловые головки наведения «Снегирь» легко захватывали эти цели.

Война Судного Дня

Во время конфликта 1973 года, известного как Война Судного дня, ракеты П-15 состояли на вооружении флотов Египта и Сирии, составляя основу их ударной мощи. Однако, в этот раз применение ракет не увенчалось успехом. В морских сражения при Латакии и Дамиетте израильский флот последовательно разгромил сирийские и египетские военно-морские силы, уничтожив семь ракетных катеров.

Применение в этом конфликте ракет П-15 египетской и сирийской стороной было полностью неудачным. Ни одна из 54 запущенных ракет этого типа не поразила цели^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Среди причин фиаско назывались:

• Недостаточная чувствительность головки самонаведения ракеты, проектировавшейся для поражения крупных целей, против небольших израильских катеров.
• Активное применение израильтянами средств РЭБ и дипольных отражателей.
• Плохая боевая подготовка египетских и сирийских моряков, запускавших ракеты с предельной дистанции одним залпом, не оставляя резерва для боя на среднем расстоянии.

Ирано-иракская война

В ирано-иракской войне 1980-х, ракеты П-15 использовались обеими сторонами. Иран развернул береговые ракетные батареи (снаряженные закупленными в Китае и КНДР версиями ракеты) для контроля акватории Персидского Залива. Предположительно, ракеты этого типа использовались иранским флотом в ходе т. н. «танкерной войны» — нападений на следующие через залив танкеры, вывозившие нефть из воюющих стран.

Ирак также развернул значительное количество ракет П-15, но с меньшим успехом. Во время операции «Морварид» (атака иранского флота на иракское побережье), иранские корабли и самолёты, используя более современные ПКР «Гарпун», уничтожили 80 % всех военно-морских сил Ирака, ценой потери лишь 1 корвета. Эта операция продемонстрировала уже ранее отмеченную чувствительность П-15 к помехам, сравнительно большую высоту полёта и недостаточную по современным меркам дальность (менее 100 км).

Литература

• Широкорад А. Б. Огненный меч Российского флота. — Москва: Яуза, Эксмо, 2004. — 416 с. — (Совершенно секретно). — 3000 экз. — ISBN 5-87849-155-9.
• Асанин В. Ракеты отечественного флота. Часть 3. Ракетные катера вступают в бой (рус.) // Техника и вооружение. — 2007. — № 9. — С. 2-52. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1682-7597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1682-7597].

Ссылки

• [www.almaz.spb.ru/index.php?module=history&tema=charter3 Первые в мире ракетные катера и малые ракетные корабли]

Отрывок, характеризующий П-15 «Термит»

Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…