Заломов, Пётр Андреевич

Заломов, Пётр Андреевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Рождение:	3 мая (15 мая) 1877(1877-05-15) Нижний Новгород
Смерть:	18 марта 1955(1955-03-18) (77 лет)
Место погребения:	Новодевичье кладбище
Партия:	РСДРП→ВКП(б)
Профессия:	слесарь
Награды:

Пётр Андреевич Заломов (3 мая (15 мая) 1877 год Нижний Новгород — 18 марта 1955) — активный участник революционного движения в России, прототип героя романа М. Горького «Мать» Павла Власова.

Биография

Родился в семье рабочего, по профессии — слесарь. Работа отца была крайне тяжёлой, как и у других рабочих того времени, вследствие чего, от крайне большой нагрузки в продолжительное время, он умер, когда его сыну было лишь 11 лет. Потеряв единственного кормильца, многодетная семья переезжает во Вдовий дом на нынешней площади Лядова в Нижнем Новгороде. Достигнув совершеннолетия, молодой революционер устроился туда же, где работал и его отец. Из-за материальных проблем там же вступил в марксистский кружок. Его деятельность была замечена полицией, вследствие чего он переехал и стал работать на Сормовском заводе, где в 1901—1902 годах организовал в Сормове социал-демократическую группу. В мае 1901 года вошёл в Нижегородский комитет РСДРП.

Был одним из организаторов первомайской демонстрации 1902 года в Сормове, нёс красный флаг с надписью «Долой самодержавие!». Во время демонстрации был арестован, на суде выступил с речью, направленной против монархии и низкого уровня жизни рабочего класса в Российской империи, вследствие чего избежал казни. В.И. Ленин высоко оценил поведение П.А. Заломова и его товарищей на суде. Был приговорён к пожизненной ссылке в Восточную Сибирь.

В марте 1905 года, при содействии А. М. Горького, приславшего на организацию побега 300 рублей, бежит из ссылки, сначала в Киев, а затем находится на нелегальном положении в Петербурге и Москве. Вместе с большевиками участвовал в Московском декабрьском восстании 1905 года, организатор боевых дружин. После Февральской революции 1917 был избран членом исполкома Суджанского совета, участвовал в организации Советов в Курской губернии.

Во время Гражданской войны арестовывался гайдамаками, а позже — деникинцами, подвергся пыткам и едва избежал расстрела.

18 сентября 1925 года вступил в ВКП(б). Был организатором колхоза «Красный Октябрь».

П.А. Заломов — автор «Воспоминаний» (Курск, 1939).

Жена - Заломова Ж. Э.

Награды

• Орден Ленина
• Орден Трудового Красного Знамени - 1939

Ссылки

• [zhurnalko.net/=detskie/koster/1972-10--num26 В. Блохина, Л. Либединская В старом Сормово] Костёр (журнал) Октябрь 1972 с. 24 - 31. Отрывок из книги [www.detskiysad.ru/raznlit/gorkiy.html Горький в родном городе]. Детская литература, М., 1972.
• [saint-juste.narod.ru/Zalomov.html Речь на суде] Петра Заломова

Литература

• Ленин В. И. Полное собрание сочинений, 5-е изд., т.7
• Горький М. Собрание сочинений, т. 7. Москва. 1960
• Семья Заломовых, Воспоминания, Москва. 1956
• Макаров, Г.Н. Петр Заломов / Г. Н. Макаров. - Горький : Волго-Вят. кн. изд-во, 1972. Там же
• Заломов, П.А. Петька из вдовьего дома : автобиогр. повесть / П.А. Заломов. - Горький : Волго-Вят. кн. изд-во, 1977

Отрывок, характеризующий Заломов, Пётр Андреевич

Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.