Голубовский, Пётр Васильевич
| Пётр Васильевич Голубовский |
Пётр Васильевич Голубовский (16 июня 1857, Минусинск, современный Красноярский край, Российская империя — 18 марта 1907, Киев, Российская империя) — российский украинский историк. Принадлежал к Киевской школе историков Владимира Антоновича.
Окончил историко-филологический факультет Киевского университета. Возглавлял кафедру русской истории этого университета. Являлся автором ряда трудов, написанных на основе летописных и архивных источников, посвящённых вопросам о кочевом населении территории степной Украины, об историческом развитии её княжеств. Наиболее известные его работы: «История Северской земли до половины XIV столетия» (1881) и «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IX-XIII вв.»(1884). Также был автором трудов историко-библиографической тематики, в частности — о новых изданиях и исследованиях, касающихся древнерусской истории.
Голубовский отыскал около 100 писем декабриста Алексея Петровича Юшневского и его жены, написанных из Сибири. Эти письма стали предметом исследования Петра Васильевича. На заседании Исторического общества Нестора-летописца 25 апреля 1904 года учёный прочитал доклад, посвященный Юшневским. Позже он без каких-либо изменений был опубликован как предисловие к подготовленной историком сибирской подборки писем декабриста и его жены Марии Казимировны.
Труды
- Голубовский П. [www.runivers.ru/bookreader/book10047/#page/1/mode/1up Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южно-русских степей IX−XIII вв.]. — К., 1884. — 259 с.
Библиография
- Пінчук Ю. А. Голубовський Петро Васильович // Енциклопедія історії України. — Т. 2. — К.: Наукова думка, 2005. — С.151.
- Голубовский, Петр Васильевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Напишите отзыв о статье "Голубовский, Пётр Васильевич"
Отрывок, характеризующий Голубовский, Пётр Васильевич
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
