Лукьянов, Прокофий Максимович

Прокофий Максимович Лукьянов
Дата рождения	19 июня 1916(1916-06-19)
Место рождения	Красные Ключи, Самарская губерния, Российская империя
Дата смерти	18 февраля 1987(1987-02-18) (70 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Проко́фий Макси́мович Лукья́нов (19 июня 1916, Самарская губерния — 18 февраля 1987) — писарь роты 1-го мотострелкового батальона, гвардии старшина — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 19 июня 1916 года в селе Красные Ключи (ныне — Похвистневского района Самарской области) в крестьянской семье. Мордвин. Рано остался без отца, мать одна поднимала шестерых детей. Окончил сельскую школу, сельскохозяйственный техникум. Работал агрономом в Подбельской МТС.

В ноябре 1941 года был призван в Красную Армию Подбельским райвоенкоматом. В боях Великой Отечественной войны с января 1942 года. Весь боевой путь прошел в составе 7-го танкового корпуса. Был писарем- каптенармусом мотострелковой роты. В 1942 году был принят в ряды ВКП/КПСС, с этого времени был парторгом роты, агитатором. Будучи парторгом, в ходе боевых действий все время находился в боевых порядках пехоты, личным примером воодушевляя бойцов роты. Участвовал в боях под Сталинградом и на Курской дуге, освобождал Украину и Белоруссию.

2 мая 1944 года в боях в районе села Думбровица гвардии старший сержант Лукьянов, находясь в боевых порядках подразделения, лично уничтожил 2 солдат и 1 офицера. Будучи раненым, оставался на поле боя, и только при повторном тяжелом ранении был эвакуирован в госпиталь.

Приказом по войскам 3-го гвардейского танкового корпуса от 13 мая 1944 года гвардии старший сержант Лукьянов Прокофий Максимович награждён орденом Славы 3-й степени.

После выздоровления вернулся в свою часть, когда та находилась на переформировании в тылу. В декабре 1944 года 3-й гвардейский танковый корпус был переведен в состав 3-го Белорусского фронта.

28 июня 1944 года гвардии старшина Лукьянов в числе первых в роте форсировал реку Бобр у поселка Крупки Минского района Минской области. В бою за плацдарм уничтожил 3 и взял в плен 2 противников. Будучи раненым в голову, оставался в строю до исхода боя.

Приказом по войскам 3-го гвардейского танкового корпуса от 3 августа 1944 года гвардии старшина Лукьянов Прокофий Максимович награждён орденом Славы 2-й степени.

3 марта 1945 года в боях за город Кёзлин парторг роты гвардии старшина Лукьянов, находясь в боевых порядках пехоты, со своей ротой первым форсировал реку и ворвался в город, гранатами подорвал пулемет с расчетом. 11 марта, при отражении контратаки противника был ранен. Оставался в бою, лично огнём из автомата уничтожил четырёх противников. После второго ранения — разрывная пуля попала в правую руку — был эвакуирован в тыл.

Последнее ранение было очень тяжелым, и Лукьянов надолго остался в госпитале. Здесь встретил День Победы. После выздоровления был комиссован и в июне 1945 года вернулся на родину. Уже сюда пришло известие из части о награждении ещё одним орденом Славы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество гвардии старшина Лукьянов Прокофий Максимович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Несмотря на инвалидность, активно включился в мирную жизнь села. В сентябре 1945 года был избран председателем колхоза «Гудок». За два года ему удалось поднять хозяйство, а ещё через два года колхоз «Гудок» стал передовым в районе. Позднее трудился агрономом в совхозе «Рабочий».

Со временем переехал в город Отрадный Куйбышевской области. Работал экспедитором в объединении «Первомайнефть». Скончался 18 февраля 1987 года.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 1-й, 2-й, 3-й, медалями. Его именем названа центральная улица в селе Красные Ключи.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Мужество. — Куйбышев, 1969.
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. — Т. 1. — М.: Воениздат, 2010.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14770 Прокофий Максимович Лукьянов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 3 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Лукьянов, Прокофий Максимович

– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.