Подгородецкий, Пётр Иванович

Пётр Подгородецкий
Полное имя	Пётр Иванович Подгородецкий
Дата рождения	12 февраля 1957(1957-02-12) (67 лет)
Место рождения	Москва, СССР
Страна	СССР СССР→ Россия Россия
Профессии	музыкант, композитор, певец, шоумен, телеведущий, писатель, поэт, радиоведущий
Инструменты	фортепиано, синтезатор, рояль
Жанры	Рок-музыка
Коллективы	«Високосное лето», Машина времени СВ», синтез-группа Игоря Гранова, ансамбль Владимира Мигули, ансамбль Иосифа Кобзона, кантри-группа «Кукуруза», инструментальный проект «Здоровье», X.O.
Сотрудничество	Иосиф КобзонРоман Трахтенберг
Награды
[podgorodetsky.com detsky.com]

Пётр Ива́нович Подгороде́цкий (род. 12 февраля 1957, Москва) — советский и российский музыкант, шоумен. Клавишник рок-группы «Машина времени» в 1979—1982 и 1990—1999 годах. Также работал в группе «Воскресение», вёл программы на телевидении и радио. В настоящее время — лидер группы X.O.

Заслуженный артист Российской Федерации (1999).

Биография

Внешние изображения
	[www.mashina-vremeni.com/images/mring97-15.jpg Подгородецкий Пётр Иванович]

Его бабушка Вера Федоровна была пианисткой, мама Виктория Ивановна Подгородецкая — профессиональной певицей — всю жизнь проработала в «Москонцерте». С юности занимался музыкой, сначала в капелле мальчиков при Гнесинском институте (руководитель — Вадим Судаков), потом в Детской музыкальной школе №22 им. Шапорина.

После девятого класса поступил на дирижёрско-хоровое отделение в Музыкальное училище при Московской консерватории («Мерзляковка») в 1975 году стал лауреатом Международного конкурса хоров в итальянском городе Ареццо, с музыкальным коллективом побывал в Италии, закончил училище в 1976 году.

Потом два года служил в Советской Армии.

С 1978 года по 1979 год был концертмейстером экспериментального Театра Юденича. Тогда же он подрабатывал игрой на пианино в ресторанах и зарабатывал 500 рублей в месяц.

С 1979 года по 1982 год — клавишник и вокалист рок-группы «Машина времени», где единственный имел музыкальное образование и служил в армии.

Ему сделали предложение сотрудничать: Александр Ситковецкий — пригласил на работу в «Високосное лето», и Андрей Макаревич пригласил в «Машину времени».

Согласился он на «Високосное лето». Его взяли вторым клавишником в пару к Крису Кельми. Но репетировали вместе недолго, ему сделали операцию по поводу зрения, примерно полтора месяца он был в больнице до конца марта — начала апреля.

При встрече Александр Кутиков рассказал, что «Машина» распалась (по мнению Подгородецкого, из-за жадности Андрея Макаревича) и пригласил его и Валерия Ефремова присоединиться к новой «Машине». По словам Подгородецкого, его и Ефремова Кутиков уговаривал целый месяц. Ему посоветовал туда идти Олег Николаев:

«Примитив не примитив, но в этом коллективе ты прославишься». Ну, так оно, собственно, и получилось. В общем, «Машина времени» рухнула, чтобы вместе со мной, Петей Подгородецким, возродиться из пепла!

— Пётр Подгородецкий

В 1980 год году стала очень популярной песня «Поворот». В то время «Машина времени» по популярности стояла наравне с Высоцким и была «круче» Пугачевой, Леонтьева, Кобзона, Лещенко и др. Весной 1980 года в «МК», опубликовали афишу «Машины» (на которой Вадим Григорьевич Макаревич и Андрей Макаревич нарисовали участников группы) как иллюстрацию к статье «Поворот», которую написал или Артем Троицкий или Евгений Фёдоров.

Они приобрели всесоюзную популярность, снялись в фильме «Душа». После выхода этого фильма из-за финансовых разногласий Пётр Подгородецкий покинул группу в мае 1982 года. Последние гастроли были по Северному Кавказу: Нальчик — Грозный — Владикавказ — Махачкала.

В 1982—1990 годах играл в группе «СВ», синтез-группе Игоря Гранова, в ансамблях Владимира Мигули, Иосифа Кобзона, а также в кантри-группе «Кукуруза» и инструментальном проекте «Здоровье».

С 1987 года по 1990 год занимался собственным проектом — шоу-клубом «Свободный полет». В 1988 году записал сольный магнитоальбом.

В 1990 году вернулся в «Машину времени». После распада СССР у группы резко выросли гонорары, и Подгородецкий стал играть в казино и стал наркоманом, он и до этого, когда играл в СВ, курил марихуану, а после стал нюхать кокаин. После ухода из группы он сам избавился от наркозависимости.

В декабре 1999 года уволен из группы, сразу после юбилейного концерта (тридцатилетие группы), как он сам пишет, «по политическим причинам», и в интервью после этого называл бывших коллег по группе «самодеятельными и непрофессиональными музыкантами». К нынешнему клавишнику группы Андрею Державину относится крайне неодобрительно, называет его «попсовым музыкантом» и утверждает, что Державин «тщетно пытается заполнить его место» в коллективе.

С Подгородецким — никаких отношений. Ни плохих, ни хороших. Несмотря на наши многолетние старания выяснилось, что он и «Машина времени» — понятия несовместимые, и пришлось попросить его уйти. И никакой тайны тут нет. «Машина» требует соответствия и по музыкальному вкусу, и по человеческим качествам. Ни с тем ни с другим не срослось. Подгородецкий однажды проспал поездку в Питер, за что вылетел из команды.

— Андрей Макаревич

«Фрейлекс»

Боже ж мой,
Я влюбился опять как мальчик
Я любой поцелую пальчик
С прелестной ручки любимой вашей
Ах, мадам,
Ваших форм меня так тревожат
И любовь мое сердце гложет,
Даже по утрам.

Ах, ах, как же это,
Я снова жду ответа
На свой прямой вопрос, не томите,
Сердце мне не рвите
Скажите ж да, и таки да, и всех делов

Но зачем
Видеть вам моих недостатков?
Будем с вами мы жить в достатке,
И в Баден-Баден на воды ездить
Дайте срок,
Понаделаем мы детишек,
Не смотрите, что я не вышел ростом
Смех не в том.

Ах, ах, как же это
Я снова жду ответа
На свой прямой вопрос, не томите,
Сердце мне не рвите
Скажите да, и таки да и всем ле хайм.

Ах, ах, как же это
Открой буфет, Жоржетта
Уже ж десятый час, не томи же
Сердца стук все ниже
Так пиво ж есть
Налей скорей,
Адзохен вей

Подгородецкий Пётр Иванович

В 2000 году — работал диджеем на радиостанции «Серебряный дождь» в программе «Хулиган-шоу», откуда был уволен за то, что поставил в эфир песню Вадима Степанцова с непечатными выражениями.

В 2002 году — был телеведущим программы «История сбитого летчика» на канале М1.

Выступает в клубах.

Семья

• Мама — Виктория Ивановна (род. 1930) — профессиональная певица.
  • Первая жена (с лета 1976 года)— Любовь (Якимова), училась в цирковом училище на эстрадном отделении
  • Вторая жена (1980-е годы) — Наталья, ушла к Игорю Угольникову
  • Третья жена (с 1985 года — по 2005 год) — Светлана Самойлова
    • Дочь Анастасия (1987—2003) умерла от рака.
    • Дочь Анна (род. 1987) — закончила факультет славянской и западноевропейской филологии МПГУ
  • Четвёртая жена (октябрь 2005 года — наст. время) — Ирина (род. 1969) — архитектор, свадебное мероприятие происходило в «Трахтенберг-кафе», ведущим был Роман Трахтенберг.

Известные песни в его исполнении

• Когда я был большим (слова А. Макаревич)
• Этот вечный блюз (слова А. Макаревич)
• Ах, что за луна (слова А. Макаревич) (В "Программа А" 1992г. А. Макаревич представляет песню так:" У рояля - автор" => автор Подгородецкий?)
• Когда мы уйдем (музыка А. Кутиков, слова А. Макаревич)
• Это любовь, детка (слова К.Кавалерян)
• Такие дела, ангел мой (музыка и слова А. Макаревич)
• Старая песня о главном (слова А. Макаревич)
• Фрейлекс (слова и музыка П. Подгородецкого)
• Песня толстяка («Я не спец по разным снам и слухам…») (музыка и слова П. Подгородецкого)
• Уходит день (слова А. Макаревича), написана в 1979 году, исполнялась на концертах в июне 1990 году в ДС «Крылья Советов»
• Верю (слова М. Пушкиной). Изначально была исполнена Ольгой Кормухиной в 1987 году. И год спустя попала на дебютный альбом автора «09».

Автор музыки к этим и другим («Поворот», «Скачки») песням.

Друзья

• Роман Львович Трахтенберг
• Богомолов, Алексей Алексеевич
• Леван Ломидзе
• Игорь Бутман
• Роберт Городецкий
• Александр Гордон

Награды

• Орден Почёта — (24 июня 1999 год) — за заслуги в развитии музыкального искусства и в связи с 30-летием группы.

Передачи на радио и ТВ

• «Хулиган-шоу».(радиостанция «Серебряный дождь»)
• «История сбитого летчика» (канал М1)

Библиография

• Подгородецкий, Пётр Иванович. «„Машина“ с евреями». — 2007. — ISBN 5-17-041435-8.
• Подгородецкий, Пётр Иванович. «Русские идут». — 2009. — ISBN 978-5-17-058234-1.

Дискография

Сольная дискография

• 1988 — «09» (магнитоальбом)
• 2002 — Концерт в клубе Crazy Milk
• 2005 — «Моржи. Кошерные песни о главном» (песни в двух вариантах: на русском и на идише) SONY & BMG (82876743872) с Романом Трахтенбергом.
• 2006 — Я сам по себе и с друзьями
• Блюз и немного джаза (Blue Note и Петр)

Группа «Воскресение»

• 1979 — Воскресение 1

В составе группы «СВ»

• 1983 — Радуюсь
• 1990 — Концерт, посвященный 10-летию группы Воскресение

Группа «Nautilus Pompilius»

• 1994 — Титаник Live

В составе группы «Машина Времени»

Студийные альбомы

1. 1981 — «Песни из кинофильма Душа»
2. 1981 — Москва — Ленинград
3. 1982 — Охотники за удачей
4. 1991 — Медленная хорошая музыка
5. 1993 — Внештатный командир Земли
6. 1996 — Картонные крылья любви
7. 1997 — Отрываясь
8. 1999 — Часы и знаки
9. 2000 — Маленький принц

Концертные альбомы

1. 1991 — «Машине времени» — ХХ!
2. 1994 — Unplugged
3. 2000 — XXX лет «Машине времени»

Сборники

1. 1981 — Лауреаты Фестиваля «Весенние ритмы». Тбилиси-80
2. 1993 — Лучшие песни «Машины времени» 1979—1985
3. 1996 — Megamix
4. 1998 — The Best (Приложение к журналу Stereo & Video)
5. 2001 — Лучшие песни «Машины времени» 1989—2000
6. 2004 — Неизданное. Часть 2.

Фильмография

Год		Название	Роль
1978	ф	Жил-был настройщик	играет на пианино
1980	ф	Будьте моим мужем	эпизод
1981	ф	Душа	участник группы
1983	ф	Мэри Поппинс, до свидания!	сыграл музыку для фильма как клавишник группы «Воскресенье»
1989	док	Рок и фортуна	Имя персонажа не указано
1991	ф	Гений	камео
1995	ф	Московские каникулы	камео

Ссылки

• [www.zelenograd.ru/doc/read.php?id=250&template=3 Интервью с Подгородецким и Ломидзе]
• [www.voskresenie.ru/press-19-israel1.html ИНТЕРВЬЮ С Е. МАРГУЛИСОМ И П. ПОДГОРОДЕЦКИМ. ЛИНА КЛЕБАНОВА, «ВЕСТИ», ИЗРАИЛЬ, 06.1999]
• [www.jewish.ru/style/music/2010/09/news994288926.php Еврей из машины]
• [www.alexnews.info/archives/8916 Петр Подгородецкий: первая ласточка «Европы»]
• [www.last.fm/ru/music/%D0%9F%D1%91%D1%82%D1%80%2B%D0%9F%D0%BE%D0%B4%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Профиль Подгородецкий, Пётр Иванович] на Last.fm

Отрывок, характеризующий Подгородецкий, Пётр Иванович

«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.