Глебов, Пётр Петрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «П. П. Глебов»)
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Глебов

Пётр Глебов в своей самой знаменитой роли Григория Мелехова, 1958 год
Имя при рождении:

Пётр Петрович Глебов

Дата рождения:

14 апреля 1915(1915-04-14)

Место рождения:

Москва, Российская империя

Дата смерти:

17 апреля 2000(2000-04-17) (85 лет)

Место смерти:

Москва, Российская Федерация

Гражданство:

СССР СССРРоссия Россия

Профессия:

актёр

Карьера:

19401993

Награды:

Пётр Петро́вич Гле́бов (19152000) — советский российский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1981).





Биография

Пётр Петрович Глебов родился 14 апреля 1915 года в Москве. Происходит из старинного дворянского рода Глебовых.

В 1931 году окончил Школу-коммуну № 32 им. П. Н. Лепешинского в Москве, в 1935 — Брасовский мелиоративно-дорожный техникум. В 1935—1936 годах работал гидротехником Богучарского районного земельного управления.

В 1937—1940 годах учился в Оперно-драматическую студию К. С. Станиславского в Москве, где занимался у М. Н. Кедрова.

Старший брат Петра Глебова, Григорий, к этому времени оставил профессию инженера и стал трудиться вместе с К. С. Станиславским, помогая ему в работе созданной в 1935 году Оперно-драматической студии. Григорий, зная мечту своего брата об актёрской профессии, настоятельно рекомендовал Петру приехать в Москву в июне, чтобы сдать приёмные экзамены в Студию. Петр Глебов так и сделал. Однако, перед подачей документов в Студию возникла проблема: нужно было заполнить анкету и ответить на вопрос о социальном происхождении. Григорий Глебов настаивал на том, чтобы указать в анкете — из крестьян. Но Мария Александровна, мать братьев Глебовых, резко запротестовала:
— Петя, пиши из дворян! Во-первых, это правда, во-вторых, меня лишали права голоса и прочего всего. И это прошло. Но главное, сын мой, ты — дворянин!
С анкетой проблем не возникло, и Пётр Глебов сдал экзамены. К слову, в составе приёмной комиссии были и Константин Сергеевич Станиславский, и его жена — Мария Петровна Лилина.

Петр Глебов: Так решилась моя судьба. Я с удовольствием стал учиться актёрскому мастерству комического амплуа в Оперно-драматической студии К. С. Станиславского. Нам преподавали замечательные «старики» — Леонидов, Орлов, Лилина, Андровская, Кедров и, конечно же, сам Станиславский. Его ежедневные уроки — самое главное, что я получил в Студии. Он привил мне веру в свой метод, в свою систему. И если я чего-то добился в своей артистической жизни, то благодаря тому, что всегда помнил заветы моего любимого учителя, реформатора сцены[1].

С 1941 года — актёр Оперно-драматической студии К. С. Станиславского (с 1948 — Московский драматический театр им. К. С. Станиславского).

С началом войны добровольцем ушёл на фронт. Служил в зенитно-артиллерийском полку, который охранял от вражеских самолётов западный сектор Подмосковья: Очаково, Переделкино, аэропорт Внуково. Во время службы, благодаря близости Москвы, по разрешению командования вместе с другими актёрами-бойцами играл в театре[1].

После войны вновь вернуся в театр, где играл до 1969 года. Участвовал в спектаклях «Три сестры» А. П. Чехова, «Дни Турбиных» М. А. Булгакова, «Салемские ведьмы» А. Миллера и других. В трудовой книжке актёра, заполненной зав. отделом кадров есть запись: «Общий стаж работы по найму до поступления в Театр им. К. С. Станиславского 2 года. Подтверждено документами. Гос. Оперно-Драматический Театр им. Кс. Станиславского. 1937.IX.1. Зачислен на должность артиста драмы. Пр. 99 от 01.IX.37 г.»

С 1940 года снимается в кино. Первую роль, выходящую за рамки эпизода, сыграл в небольшом антиалкогольном фильме-плакате «Я ничего не помню» (1954).

Лучшей работой актёра в кино стала роль Григория Мелехова в экранизации романа М. Шолохова «Тихий Дон», созданной режиссёром С. Герасимовым в 1957—1958 годах.

С 1969 года — в труппе Театра-студии киноактёра.

Умер 17 апреля 2000 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Звания и награды

Творчество

Роли в театре

Роли в кино

Всего актёр снялся более чем в сорока фильмах. Из них — в восьми телевизионных.

Озвучивание фильмов

Архивные кадры

  • 2003 — Пётр Глебов (из цикла телепрограмм канала ОРТ «Чтобы помнили») (документальный)
  • 2006 — Пётр Глебов (из цикла передач телеканала ДТВ «Как уходили кумиры») (документальный)

Родословная и семья

Пётр Глебов с семьёй жил на Фрунзенской набережной в доме 40. Историческая усадьба рода Глебовых находится на Молчановке[13], построена после пожара 1812 действительным статским советником П. И. Глебовым, знакомым семьи Пушкиных, крёстным отцом их третьего сына Льва, родившегося 9 апреля 1805 года[14][15] и на Большой Никитской (см. Геликон-Опера).

Напишите отзыв о статье "Глебов, Пётр Петрович"

Примечания

  1. 1 2 Папоров Ю. Н. Пётр Глебов. Судьба актёрская… // Серия: Актёры современности. — М.: Олма-Пресс, 2003. — ISBN 5-224-03854-5
  2. [www.kinosozvezdie.ru/actors/glebov/glebov.html Глебов Петр Петрович — Киносозвездие — авторский проект Сергея Николаева]
  3. Распоряжение Президента Российской Федерации от 25 декабря 1995 года № 553-рп «О поощрении Союза кинематографистов России и ведущих мастеров отечественного кинематографа»
  4. Программка спектакля «Однажды в двадцатом»
  5. Коробко М. Ю. [testan.rusgor.ru/moscow/book/uzkoe/uzkoe14.htm Усадьба Узкое: историко-культурный комплекс XVII—ХХ веков.]
  6. [seleniya.com/np/727/taraskovo.html Деревня Тарасково]
  7. Раевский С. П. [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages4588.html?Key=23198&page=79 Глава 5. Мои родные. Михалковы и Глебовы]. // Пять веков Раевских. — М.: Вагриус, 2005. — 592 с. : портр., ил. — ISBN 5-9697-0083-5.
  8. [ru.rodovid.org/wk/Запись:172709 Родовод, однако, утверждает, что и Мария, и Владимир, и Ольга Александровичи дети Варвары Ивановны Унковской. Даты жизни и Варвары Ивановны, и Александра Владимировича согласно Родоводу также не совпадают.]
  9. Голицын С. М. [www.nasledie-rus.ru/podshivka/5406.php Записки уцелевшего] // Наше наследие. — № 54. — 2000.
  10. [wwhp.ru/moskv.htm Григорий Иванович Кристи, Московский губернатор]
  11. [glossword.info/index.php/term/,6ea3ac6f595861ad956a60ac699bac5395545c945468b0556c7154a261a69d5a5c5764ac97a158aeaeaead61a0a29b566f6a54.xhtml Григорий Владимирович Кристи в Театральной Энциклопедии].
  12. [kupitkartinu.ru/painter/246/ Художник Фёдор Глебов]
  13. Владимир Потресов. [www.nasledie-rus.ru/podshivka/6810.php Исчезновение Арбата] // Наше наследие. — № 67-68. — 2003.
  14. Романюк С. К. [rusarch.ru/romanuk1.htm Из истории московских переулков.]
  15. [www.hramantipa.ru/?id=38 Храм священномученика Антипы на Колымажном дворе]

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20070423142045/www.tvkultura.ru/news.html?id=38826&cid=86 К 90-летию со дня рождения Петра Глебова]
  • [photo.peoples.ru/art/cinema/actor/petr_glebov/ Фото Петра Глебова]
  • [www.ruscircus.ru/etuds236 Этюды без слов] // Советский цирк. — 1962. — Декабрь (Фото П. П. Глебова в пору учёбы в Оперно-драматической студии К. С. Станиславского. Воспоминания В. Г. Кристи).
  • Раевский С. П. [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pagesa32e.html?Key=23200&page=115 Глава 7. Наши соседи по деревне. Олсуфьевы и Глебовы]. // Пять веков Раевских. — М.: Вагриус, 2005. — 592 с. : портр., ил. — ISBN 5-9697-0083-5

Отрывок, характеризующий Глебов, Пётр Петрович

Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.