Григорьев, Пётр Петрович

Пётр Петрович Григорьев
Дата рождения	1892(1892)
Дата смерти	19 ноября 1937(1937-11-19)
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Кавалерия
Звание
Награды и премии

Пётр Петрович Григорьев (1892—1937) — советский военачальник, комдив, кавалер двух орденов Боевого Красного Знамени.

Ранние годы

Родился в 1892 году в семье рабочего Кронштадтского порта. Рабочий Николаевской железной дороги. Прошёл всю Первую мировую войну  — с 1913 по февраль 1918 года служил в 1-м Московском драгунском полку . Член ВКП(б) с 1918 года. По национальности — украинец.

Гражданская война

С апреля 1919 года полусотник, а с июля помощник комполка в 1-м Червонном казачьем полку. Когда 1-й полк Червонного казачества был развёрнут в 1-ю Червонную казачью бригаду Григорьев назначен командиром 1-го полка.

В 1920 Григорьев командир 1-го Червоного казачьего полка приказом председателя РВСР Л. Д. Троцкого № 144 награждён орденом Красного Знамени.

В 1921 Григорьев командир 1-го истребительного отряда Киевского ВО приказом председателя РВСР Л. Д. Троцкого № 343 награждён вторым орденом Красного Знамени.

Командир 1-й кавалерийской бригады Червонного казачества, а с 14 октября 1922 командир 2-й кавалерийской Черниговской Червонного Казачества дивизии имени Германского пролетариата 1-го кавалерийского корпуса Червонного казачества имени ВУЦИК и ЛКСМ Украины.

В 1930—1933 командовал 15-м стрелковым корпусом.

10 мая 1935 назначен командиром 7-го кавалерийского корпуса.

20 ноября 1935 приказом народного комиссара обороны СССР № 2395 Григорьеву присвоено воинское звание комдив.

12 — 15 сентября 1936 7-й кк участвовал в окружных тактических учениях — в Шепетовских манёврах. Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза на разборе учения отметил, что несмотря на труднопроходимую, покрытую болотами, местность и плохую погоду, войска совершали манёвры и выполнили все задачи.

В июле 1937 партийная комиссия КиевВО предъявила командиру 7-го кавкорпуса комдиву П. П. Григорьеву обвинение в связях с «врагами народа», рассказал в своих воспоминаниях командир 2-й кавдивизии комбриг А.Горбатов.

22 июля 1937 командир корпуса комдив П. П. Григорьев уволен из рядов РККА.

Арестован 24 июля 1937.

19 ноября 1937 приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР — Высшая мера наказания. Похоронен в Москве.

Реабилитирован 28 апреля 1956 г.

СССР

Награждён двумя орденами Красного Знамени (1920, 1921).

Литература

• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979. С.85-о 7-м кк, с.с.96-97-Шепетовские учения.
• Горбатов А. В. Годы и войны. — М.: Воениздат, 1989. Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/gorbatov/index.html
• Дубинский Илья. ПРИМАКОВ. Выпуск 2. (445). Основные даты жизни и деятельности В. М. Примакова. lib.rus.ec/b/105117/read
• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 207—208. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Ссылки

1. joanerges.livejournal.com/1127869.html Червоні аватари України: уніформа орлів Примакова.
2. rkka.ru/cavalry/30/01_kk.html 1 кавалерийский корпус Червонного казачества имени ВУЦИК и ЛКСМ Украины.
3. rkka.ru/cavalry Кавалерийские корпуса РККА
4. rkka.ru/cavalry/30/002_kd.html 17-я Черниговская Червонного казачества кавалерийская дивизия, с 6.05.22 г. — 2-я кавалерийская Черниговская Червонного Казачества дивизия имени Германского пролетариата
5. rkka.ru/cavalry/30/07_kk.html 7-й кавалерийский корпус
6. rkka.ru/handbook.htm Репрессированные военнослужащие Красной армии. Комдивы.
7. rkka.ru/handbook/personal/2395.htm Приказ НКО СССР по личному составу армии от 20 ноября 1935 года. № 2395.
8. kdkv.narod.ru/WW1/Spis-BKZ-04G.html Сборник лиц награждённых орденом Красного Знамени (РСФСР) и почётным революционным оружием. Григорьев П. П.: Командир 1-го Червоного казачьего полка: Приказ РВСР № 144: 1920 г. Командир 1-го истр. отряда КВО: Приказ РВСР № 343: 1921 г.: Вторичное награждение.

Отрывок, характеризующий Григорьев, Пётр Петрович

Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…