Урысон, Павел Самуилович

Павел Самуилович Урысон
Дата рождения:	22 января (3 февраля) 1898(1898-02-03)
Место рождения:	Одесса, Херсонская губерния, Российская империя
Дата смерти:	17 августа 1924(1924-08-17) (26 лет)
Место смерти:	Бат-сюр-Мер, Франция
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	топология, нелинейные дифференциальные уравнения, геометрия
Место работы:	Московский государственный университет
Альма-матер:	Московский государственный университет
Научный руководитель:	Н. Н. Лузин

Па́вел Самуи́лович Урысо́н (22 января [3 февраля] 1898, Одесса — 17 августа 1924, Бат-сюр-Мер (Batz-sur-Mer), Бретань, Франция) — советский математик.

Биография

Родился 22 января (3 февраля) 1898 года 1898 года в Одессе. Рано остался без матери, и заботу о нём взяли на себя его отец и сестра — Лина Самойловна Нейман. В 1910 году семья переехала в Москву. В школьные годы Павел мечтал стать физиком, но затем ему стала более интересной математика. В 1915 году он поступил на физико-математический факультет Московского университета, где вскоре вошёл в научную школу знаменитого математика Н. Н. Лузина.

Окончив Московский университет в 1919 году, Урысон поступил в аспирантуру к Лузину и окончил её в 1921 году. Тогда же (с 30 марта 1921 года) начались его сотрудничество и дружба с П. С. Александровым. Урысон был сотрудником института математики и механики Московского университета и профессором 2-го Московского университета. Ходила легенда, что дарственная надпись на экземпляре первой книги П. С. Александрова своему другу Урысону звучала как «ПСУ от ПСА», и именно из-за этого случая у Александрова было прозвище «пёс».

Погиб в результате несчастного случая во время купания 17 августа 1924 года в Бат-сюр-Мер (Бретань, Франция).

Научные результаты

Основные результаты получены Урысоном в области топологии, нелинейных дифференциальных уравнений, геометрии.

Ещё в аспирантуре Урысон выполнил несколько ярких научных работ. Они были посвящены теории дифференциальных уравнений и нелинейным уравнениям в бесконечномерном пространстве. Урысон также доказал теорему из области выпуклой геометрии о том, что шар является телом максимального объёма при фиксированной средней ширине. Совместно с Александровым Урысон основал советскую топологическую школу. Он создал новое направление в топологии — теория размерности. Он доказал так называемые метризационные теоремы о топологических пространствах.

В 1921—1922 годах в Московском университете он впервые в России прочитал курс топологии.

Труды

• Урысон П.С. Труды по топологии и другим областям математики. Т. [nasledie.enip.ras.ru/ras/view/publication/general.html?id=43755070 1], [nasledie.enip.ras.ru/ras/view/publication/general.html?id=43755043 2]. — М.;Л., 1951.

См. также

• Кривая Урысона
• Пространство Урысона
• Метризуемое пространство
• Лемма Урысона

Ссылки

• П. С. Александров [ilib.mccme.ru/djvu/mp1/mp1-4.djvu?djvuopts&page=4 П. С. Урысон (к десятилетию со дня смерти)] // Математическое просвещение. — М.-Л.: ОНТИ, 1935. — Вып. 4. — С. 1-4.
• А. Ф. Лапко, Л. А. Люстерник. [www.ega-math.narod.ru/LSP/Uryson.htm 35. Из «Дневника Павла Урысона» (1918—1920)] // [mi.mathnet.ru/umn5811 Из истории советской математики]. — УМН. — 1967. — Т. 22. — С. 13–140.
• Л. С. Нейман. [www.ega-math.narod.ru/LSP/Neuman.htm Радость открытия (математик Павел Урысон)]. — М.: Детская литература, 1972. — 176 с.
• П. С. Александров [kvant.mccme.ru/1974/08/pavel_samuilovich_uryson.htm Павел Самуилович Урысон] // Квант. — 1974. — № 8.
• В. Тихомиров, В. Успенский [kvant.mccme.ru/pdf/1998/03/kv0398urison.pdf Павел Самуилович Урысон] // Квант. — 1998. — № 3.
• [nasledie.enip.ras.ru/ras/view/person/general.html?id=43733593 Биография и публикации Павла Самуиловича Урысона] в Электронной Библиотеке «Научное Наследие России»

Отрывок, характеризующий Урысон, Павел Самуилович

Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.