Кирос, Педро Фернандес
| Педро Фернандес Кирос | |
| Pedro Fernandes de Queiros | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Пе́дро Ферна́ндес де Киро́с (исп. Pedro Fernández de Quirós), Пе́дру Ферна́ндиш ди Кейро́ш (порт. Pedro Fernandes de Queirós; 1565—1614) — испанский мореплаватель португальского происхождения.
Родился в середине XVI века. В 1596 привёл обратно на родину эскадру Менданы, потерявшую начальника. В 1606 открыл острова Дружбы (Тонга), затем архипелаг Королевы Шарлотты, или Санта-Крус, направился к югу и достиг Новых Гебрид (островов святого Духа), которые провозгласил собственностью короны Испании. Убежденный в важности Новых Гебрид для Испании, Кирос отправился в Мадрид, чтобы ходатайствовать о посылке туда колонистов, но нашел лишь полное отсутствие интереса к смелым предприятиям. Умер в 1614 в Панаме. Кирос — последний из великих испанских моряков-открывателей. Его отчет на французском языке: «Copie de la requête présentée au roi d’Espagne par le capitaine P. de Quiros sur la cinquième partie du Monde, appelée terre Australe incogneue» (Париж, 1617).
Напишите отзыв о статье "Кирос, Педро Фернандес"
Ссылки
- [www.archive.org/details/voyagesofpedrofe01queiuoft The voyages of Pedro Fernandez de Quiros, 1595 to 1606. Translated and edited by Sir Clements Markham (1904)]
|
Это заготовка статьи о путешественнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кирос, Педро Фернандес
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
