Российская академия естественных наук

Не следует путать с Российской академией наук (РАН).

Общероссийская общественная организация «Российская академия естественных наук» РАЕН
Дата основания	31 августа 1990(19900831)
Тип	общественная академия наук
Официальный сайт	www.raen.info/

Общероссийская общественная организация «Российская академия естественных наук» (краткое наименование — «Российская академия естественных наук», РАЕН) — российская общественная организация, общественная академия наук, созданная учредительным съездом 31 августа 1990 года в Москве.

Согласно уставу, РАЕН является «творческим научным объединением учёных естествоиспытателей и гуманитариев, призванным служить развитию науки, образования и культуры».

Гербовое изображение организации содержит портрет российского и советского учёного В. И. Вернадского.

В настоящий момент РАЕН включает 24 центральные секции, более 100 региональных и тематических отделений, исследовательских центров, объединённых в восемь блоков, работающих по соответствующим направлениям.

Общественная организация «Российская академия естественных наук» не имеет отношения к Российской академии наук и критикуется рядом академиков и сотрудников РАН за то, что некоторые её члены — лица, далёкие от науки, не имеющие должного образования и признанных научных работ.

История

Организатором и первым президентом РАЕН в 1990—1992 годах был Дмитрий Андреевич Минеев.

В 1997 году был создан Армянский филиал РАЕН.

В июле 2002 года Общественной организации «Российская академия естественных наук» присвоен статус неправительственной организации с консультативным статусом при ЭКОСОС ООН. Данный статус предполагает доступ к документам ООН и участие в конференциях и консультациях, проводимых ЭКОСОС, но «не означает включение её в систему ООН и не дает такой организации или её сотрудникам права на какие-либо привилегии, иммунитеты или особый статус».

К 2003 году списочный состав членов организации — около 4 тыс. человек.

Годичное Общее собрание Российской академии естественных наук в 2003 году прошло в здании Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

В ноябре 2010 года Общее собрание Российской академии естественных наук прошло в Колонном зале Дома Союзов.

В состав РАЕН входит автономная некоммерческая организация «Научно-исследовательский институт атеросклероза Российской академии естественных наук», критиковавшаяся в открытом письме Президенту РФ Д. А. Медведеву, которое подписали 540 ученых.

Главный печатный орган РАЕН — «Вестник Российской академии естественных наук». Это издание под № 107 входит в список журналов ВАК с указанием импакт-фактора Российского индекса научного цитирования. Журнал зарегистрирован в Министерстве РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций и с 2001 г. издается четыре раза в год тиражом 1000 экземпляров.

Критика

РАЕН критикуется рядом академиков и сотрудников РАН, среди которых Ефремов Ю. Н., Осипов Ю. С., Гинзбург В. Л. за то, что некоторые её члены — лица, далёкие от науки, не имеющие должного образования и признанных научных работ. В частности, академик РАН Э. П. Кругляков отмечает:

Эта академия печально известна тем, что в ней, помимо действительно заслуженных и уважаемых учёных, имеются и проходимцы.

Академик РАН, президент РАН Ю. С. Осипов отмечает:

Еще год назад Президиум РАН призывал своих членов, состоящих в сомнительных академиях, «выйти» из них. Многие этого не сделали. И теперь кто проповедует торсионные поля? Российская академия естественных наук!

Нобелевский лауреат академик В. Л. Гинзбург считал:

Российская академия естественных наук — это же сплошная липа, это добровольная организация, куда идут те, кого не выбрали в РАН или другие настоящие академии.

РАЕН также критикуется за продажу членства в своей академии без должной проверки знаний.

Диакон Андрей Кураев нашёл в действиях РАЕН поддержку католической пропаганды:

Когда в РАЕН было объявлено о создании богословской секции, я недоумевал: зачем «естественникам» теология? Но после ознакомления со списком тех, кому было даровано право подписываться впечатляющим титулом «академик», все стало яснее. Это был умный шаг, усиливающий возможности католической пропаганды в России. В теологическую секцию РАЕН вошли только католики и филокатолики: Георгий Чистяков, Валентин Никитин и гораздо более мною уважаемый Ю. Шрейдер (более уважаемый прежде всего потому, что он, в отличие от своих сочленов, — открытый католик).

Руководство

Президиум

• Олег Леонидович Кузнецов — президент

Прочие факты

Академик РАН Е. П. Велихов отклонил приглашение баллотироваться в РАЕН до того, как эта академия официально не ответит на вопрос: считает ли РАЕН допустимым поддерживать учёных, предлагающих извлекать энергию из вакуума? По утверждению академика РАН Э. П. Круглякова, ответа не последовало.

В январе 2006 года вице-президент РАЕН А. В. Лагуткин вручил вице-премьеру правительства Чеченской Республики (впоследствии президенту Чечни) Р. А. Кадырову диплом почётного члена академии. Лагуткин специально приехал в Гудермес, чтобы поздравить Кадырова с присвоением звания члена РАЕН (академика) и вручить ему памятный серебряный знак. В своём интервью журналу «ESQUIRE» ныне покойный академик В. Л. Гинзбург дал такой комментарий: «Когда Рамзану Кадырову жалуют титул академика РАЕН — мне смешно и грустно. Какой из него академик?»

В выступлении на радио «Эхо Москвы» С. П. Капица так прокомментировал принятие Р. А. Кадырова в РАЕН:

Я возражал против этого дела самым решительным образом, у меня был разговор с президентом президиума Академии, они мою точку зрения знают, я её не скрывал, у меня даже было желание выйти вон из этой Академии, но я считал, что лучше все-таки быть и бороться с такими вещами внутри Академии, чем изображать из себя чистюлю и не связываться с этим делом. Но я своей точки зрения не скрываю. Единственное, что могу сказать, что президент мне сказал, что он под большим давлением принял это решение.

—

В 2006 году медалью РАЕН «За выдающиеся научные достижения в области ноосферных технологий» был награждён экстремист и целитель-шарлатан Н. В. Левашов.

В 1995 году создатель соционики Аушра Аугустинавичюте была награждена дипломом РАЕН об открытии и медалью имени Петра Капицы.

Европейская академия естественных наук

Проектом РАЕН является Европейская академия естественных наук (ЕАЕН) — общественная организация, созданная в Ганновере (Германия) 17 декабря 2002 года, которая насчитывает 35 филиалов, в том числе в России(недоступная ссылка с 12-10-2016 (2746 дней)).

ЕАЕН ежегодно проводит позиционируемые в качестве научных конференции Euro-ECO[www.eu-eco.eu/ru/](недоступная ссылка с 12-10-2016 (2746 дней)) и Euromedica (2 дня докладов, а потом 3-дневная автобусная поездка Германия-Дания-Голландия-Франция-Германия)(недоступная ссылка с 12-10-2016 (2746 дней)), занимается издательской деятельностью, выдает дипломы и патенты. Значительная часть сотрудников этой организации подвергается критике со стороны авторитетных научных организаций, в частности, РАН, и причисляется к представителям неакадемических направлений, отвергаемых РАН.

Среди членов организации, в том числе и учредителей, значительную часть составляют сотрудники РАЕН.

Президент Академии — профессор В. Г. Тыминский, кандидат геолого-минералогических наук, доктор философии, соучредитель и один из организаторов РАЕН, Почётный главный учёный секретарь РАЕН, Президент Международного рыцарского союза (Германия), Почётный президент Международной академии авторов научных открытий и изобретений (Россия).

Вице-президент Академии по Германии — профессор Хельмут Хан, Президент Берлинского медицинского общества им. Р. Коха, директор Института иммунологии Берлинского университета.

Вице-президент по СНГ — профессор Р. Г. Мелик-Оганджанян, Президент Армянского филиала РАЕН, Международной академии наук о природе и обществе (МАНПО) и МААНОИ, заместитель главного редактора журнала МАНПО «Альтернативная медицина» (Москва).

См. также

• Академия наук
• Государственная академия наук

Ссылки

• [www.raen.info/ Официальный сайт РАЕН]
• [www.eanw.de Официальный сайт ЕАЕН]
• [www.raen.info/files/3507/Pages%20from%20maket_2010_4_01.pdf Как зарождалась РАЕН] // «Вестник РАЕН», № 4, 2010. С. 3-19.
• [www.humanism.su/ru/articles.phtml?num=000564 М. Ахманов. Искусительный титул]

Отрывок, характеризующий Российская академия естественных наук

– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.