Российская академия живописи, ваяния и зодчества
| федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова» (Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова; РАЖВиЗ Ильи Глазунова) | |
|---|---|
| |
| Прежнее название | МУЖВиЗ |
| Год основания | 1987 |
| Тип | Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Ректор | Глазунов, Илья Сергеевич |
| Студенты | ~368 |
| Аспирантура | Ножкина Виктория Вадимовна |
| Преподавателей | ~71 |
| Расположение |  Россия,  Москва
|
| Юридический адрес | 101000, Россия, Москва, Мясницкая улица, 21 (станции метро "Чистые пруды", "Тургеневская", "Сретенский бульвар") |
| Сайт | www.glazunov-academy.ru |
Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова (РАЖВиЗ) — высшее учебное художественное заведение.
История
Основана в 1987 народным художником СССР Ильей Сергеевичем Глазуновым. С этого года по настоящее время он является ректором Академии. Активную педагогическую деятельность Илья Глазунов начал в МГХИ им. Сурикова, в котором возглавлял мастерскую портрета. С 10 июня 2009 носит имя И. С. Глазунова.[1] Академия находится в нескольких зданиях в центре Москвы, в частности в «доме Юшкова» построенном зодчим В. Баженовым в XVIII веке, а также в знаменитом «доме писательского кооператива» в Камергерском переулке. Уральский филиал Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, открытый в Перми, основан более 15-ти лет назад. С 2003 года Уральский филиал Академии возглавляет выпускник его живописного отделения член Союза художников художник Максим Владиславович Каеткин.
За 20 лет существования Академии в её стенах трудились такие выдающиеся деятели современной художественной культуры, как профессора Пётр Литвинский, Александр Трофимов.
В разное время в Академии преподавали известные современные художники: Олег Штыхно, Дмитрий Слепушкин, Анатолий Бичуков, Виктор Шилов, Александр Шилов, Салават Щербаков, Михаил Шаньков, Лейла Хасьянова, Владимир Штейн и др.
На факультетах Академии (живописи, реставрации, скульптуры, искусствоведения, архитектуры) работают подготовительные курсы.
Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 18 января 2014 года, ректор вуза назначается Правительством Российской Федерации[2].
Известные выпускники
Академия насчитывает несколько сотен выпускников-дипломников. Среди них:
См. также
Напишите отзыв о статье "Российская академия живописи, ваяния и зодчества"
Примечания
Ссылки
- [www.glazunov-academy.ru/ zunov-academy.ru] — официальный сайт Российской академии живописи, ваяния и зодчества
Отрывок, характеризующий Российская академия живописи, ваяния и зодчества
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
