Российская ассоциация пролетарских художников

Российская ассоциация пролетарских художников (РАПХ) — творческое объединение советских художников.

История

Ассоциация был создана в Москве в 1931 году на основе Ассоциация художников революционной России (АХРР), Объединения молодёжи Ассоциации художников революционной России (ОМАХРР) и Объединения художников-самоучек (ОХС). Членами РАПХ были Т. Г. Гапоненко, Ф. Д. Коннов, Я. И. Цирельсон и другие художники СССР. РАПХ была ликвидирована в 1932 году в связи с постановлением ЦК партии «О перестройке литературно-художественных организаций» (23 апреля 1932 года).

Деятельность

РАПХ вела борьбу за так называемую чистоту пролетарского искусства: искусственно разделяя советских художников на «буржуазных» и «пролетарских», она действовала методами грубого администрирования в искусстве.

Внешние изображения
	[i33.fastpic.ru/big/2014/0313/07/03880bed9edfc8bc6827a860e3bb7a07.jpg Журнал «За пролетарское искусство» № 3-4, 1931 год]

Ассоциация издавала журнал «За пролетарское искусство» (1931—1932), до 1931 года именовавшийся «Искусство в массы».

См. также

• Российская ассоциация пролетарских музыкантов

Ссылки

• РАПХ, Российская ассоциация пролетарских художников — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Российская ассоциация пролетарских художников

– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.