Российский институт театрального искусства — ГИТИС
| Российский институт театрального искусства — ГИТИС (ГИТИС) | |
 | |
| Год основания | |
|---|---|
| Ректор |
Заславский Григорий Анатольевич (и. о.) |
| Юридический адрес |
|
| Сайт |
[www.gitis.net/ Официальный сайт ГИТИС] |
памятник архитектуры
Росси́йский институ́т театра́льного иску́сства — ГИТИС — высшее театральное учебное заведение. Крупнейший театральный вуз в Европе и один из крупнейших в мире. Находится в Москве. Здание является объектом культурного наследия (памятником архитектуры) федерального значения.[1]
Содержание
История
22 ноября 1878 года под патронатом Общества любителей музыкального и драматического искусства в Москве российский пианист Пётр Адамович Шостаковский[2] открыл Музыкально-драматическую школу для приходящих. В 1883 году Общество любителей было переименовано в Московское филармоническое общество, директор которого, П. А. Шостаковский, передал в его ведение и свою школу. В 1886 году школа, переименованная в Музыкально-драматическое училище, была приравнена к консерваториям[3].
В 1902 году училище переехало в особняк на Малом Кисловском переулке, где и ныне располагается главный корпус РАТИ.
В 1918 году Музыкально-драматическое училище было переименовано в Музыкально-драматический институт, в 1919 году — в Государственный институт музыкальной драмы, а 17 сентября 1922 года, после объединения с Государственными высшими театральными мастерскими под руководством Мейерхольда, реорганизовано в Государственный институт театрального искусства — ГИТИС; Вс. Мейерхольд создал при нём театр, который первое время назывался Театром ГИТИСа, в 1923 году отделился от института и превратился в Театр имени Мейерхольда[4].
Институт объединял 9 самостоятельных «производственных мастерских», у каждой был свой мастер, при этом творческие позиции мастеров могли быть диаметрально противоположными; очень скоро искусственно объединённые мастерские стали выходить из состава института[3].
Непроработанность учебных планов и программ привела к тому, что в 1925/26 учебном году ГИТИС был переведён на положение техникума (сохранив 4-летний срок обучения) и стал именоваться Центральным техникумом театрального искусства (ЦЕТЕТИС), в состав которого входили три отделения: драматическое, музыкально-драматическое (оперное) и клубно-режиссёрское. В 1930 году были образованы режиссёрско-педагогический, директорский и театроведческий факультеты[3].
В 1931 году, в результате объединения нескольких учебных заведений, был образован Учебно-театральный комбинат («Теавуз»), которому в январе 1934 года присвоили имя А. В. Луначарского. Наконец, в июле 1935 года Театральный комбинат был в очередной раз реорганизован и с тех пор более полувека именовался Государственным институтом театрального искусства им. А. В. Луначарского. Первоначально в ГИТИСе было три факультета: режиссёрский, актёрский и директорский; закрытый в ходе реорганизации театроведческий факультет был восстановлен в 1937 году, директорский факультет, напротив, к 1939 году был ликвидирован[3].
В годы Великой Отечественной войны ГИТИС был эвакуирован в Саратов, ректором института в это время был Иосиф Моисеевич Раевский.
В 1943—1948 годах ГИТИС возглавлял Стефан Мокульский, уволенный в начале 1949 года в ходе так называемой «борьбы с космополитизмом» — после опубликования в «Правде» статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков»; тогда же из института были уволены многие преподаватели[5].
26 апреля 2011 года ГИТИСу присвоен статус университета.
В ночь с 28 на 29 марта 2013 года в Главном корпусе ГИТИСа произошёл пожар; пострадало только здание, студенты не пострадали.
С декабря 2015 года ГИТИСу присвоен статус института.
Специальности
На 8 факультетах ведется преподавание по всем театральным специальностям: режиссёр драмы, музыкального театра, эстрады, цирка, актёр этих же направлений, театровед и балетмейстер, сценограф, продюсер.
Факультеты
Актёрский факультет
- Мастерство актера
Режиссёрский факультет
- Режиссура театра
- Режиссура цирка
- Актёрское искусство
- Сценическая речь
- Сценический танец
- Сценическое движение
- Сценография
Факультет музыкального театра
- Вокал
- Актёрское искусство
- Сценическая речь
- Сценический танец
- Сценическое движение
- Режиссура музыкального театра
- Музыкальная драматургия
- Сценография
- Звукорежиссура
Театроведческий факультет
- История театра России
- История зарубежного театра
- Изобразительное искусство
Балетмейстерский факультет
- Хореография балетоведение
Факультет эстрадного искусства
- Актёрское искусство
- Режиссура эстрады
- Семантика и теория прикладного искусства
Продюсерский факультет
- Кафедра продюсерства и менеджмента исполнительских искусств
Факультет сценографии
Педагогический состав
- Актёрские мастерские возглавляют — В. А. Андреев, А. В. Бородин, Б. А. Морозов, В. В. Раков, М. В. Скандаров, П. О. Хомский, В. В. Тепляков, А. И. Шейнин, В. И. Кирсанов, И. Н. Ясулович.
- Режиссёрские — Т. В. Ахрамкова, С. А. Голомазов, С. В. Женовач, О. Л. Кудряшов, И. Л. Райхельгауз, Л. Е. Хейфец, В. А. Маторин, Д. А. Крымов, Е. Б. Каменькович, А.Галибин
Известные преподаватели
См. также
Напишите отзыв о статье "Российский институт театрального искусства — ГИТИС"
Примечания
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7700000045 Памятники истории и культуры (объекты культурного наследия) народов Российской Федерации]
- ↑ Шостаковский, Петр Адамович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 4 Горбунов М. А. [www.booksite.ru/fulltext/the/ate/theater/tom1/39.htm ГИТИС] // Театральная энциклопедия (под ред. С. С. Мокульского). — М.: Советская энциклопедия, 1961. — Т. 1.
- ↑ Золотницкий Д. И. Будни и праздники театрального Октября. — Л.: Искусство, 1978. — С. 40. — 255 с.
- ↑ Строева М. Н. Советский театр и традиции русской режиссуры: Современные режиссерские искания. 1955—1970. — М.: ВНИИ искусствознания. Сектор театра, 1986. — С. 12—13. — 323 с.
- ↑ [www.edu.ru/abitur/act.3/ds.2/isn.499/index.php Российская академия театрального искусства — ГИТИС (РАТИ-ГИТИС). Руководство]
Литература
- Смольяков А. Ю. Тот самый ГИТИС. — М.: Алгоритм-Книга, 2004. — 288 c. — ISBN 5-9265-0141-5.
Ссылки
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7700000045 |
- [gitis.net et] — официальный сайт ГИТИС
- [facebook.com/gitis.net Официальная страница Российский институт театрального искусства — ГИТИС] в социальной сети Facebook
- [www.youtube.com/user/gitisnet Официальный канал ГИТИС на Youtube]
- Российский институт театрального искусства — ГИТИС в «Твиттере»
- [mavlad2.narod.ru/teacher/gitis.htm#est Списки студентов Российской академии театрального искусства (ГИТИС)]
- [www.itogi.ru/archive/2004/32/74827.html Мастера варить кашу: интервью с ректором РАТИ Мариной Хмельницкой] // Итоги, № 32 (426), 10 августа 2004.
Отрывок, характеризующий Российский институт театрального искусства — ГИТИС
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
