РХМ-4

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Машина радиационной и химической разведки РХМ-4-01
РХМ-4
Классификация

Разведывательная химическая машина

Боевая масса, т

13,5

Экипаж, чел.

3

История
Производитель

Основные операторы

Размеры
Длина корпуса, мм

7960

Ширина корпуса, мм

2900

Высота, мм

2315

Бронирование
Тип брони

противопульная

Вооружение
Пулемёты

1 х 14,5-мм КПВТ
1 х 7,62-мм ПКТ

Подвижность
Тип двигателя
Мощность двигателя, л. с.

260

Скорость по шоссе, км/ч

80

Скорость по пересечённой местности, км/ч

9 на плаву

Колёсная формула

8х8

Тип подвески

индивидуальная торсионная

Преодолеваемый брод, м

плавает

РХМ-4 на Викискладе?

РХМ-4 — советская разведывательная химическая машина. Создана на базе бронетранспортёра БТР-80. Разработана и выпускается ОАО «Завод Тула».





Описание конструкции

Основное предназначение машины РХМ-4 заключается в проведении химической и радиационной разведки местности в условиях сложной метеорологической и топографической обстановки[1].

Вооружение

В качестве основного вооружения используется 14,5-мм зенитный пулемёт КПВТ. Дополнительно с ним спарен 7,62-мм пулемёт ПКТ[1].

Приборы наблюдения и связи

Для выполнения задач разведки и химического контроля за обстановкой местности машина оборудована войсковым прибором химической разведки ВПХР[2], газосигнализатором ГСА-1, а также полуавтоматическим газоопределителем ПГО-1. Для работы в условиях радиоактивного заражения РХМ-4 снабжена измерителем мощности дозы ИМД-21Б или ИМД-1р, кроме того имеется измеритель мощности дозы ДП-5В[2]. Контроль уровня загрязнения проводится с помощью приспособления отбора проб КПО-1. В целях предупреждения о заражении местности имеется установка запуска сигналов химической тревоги, оборудованная пультом управления, и 6 комплектов знаков ограждения КЗО-2[1].

Для навигации по местности в РХМ-4 установлена аппаратура ТНА-4-4. Радиосвязь обеспечивается радиостанцией Р-173 или Р-123М. При действиях в тёмное время суток и ночью возможно использование прибора ночного видения[1].

Модификации

  • РХМ-4 — базовый вариант
  • РХМ-4-01 — модифицированная версия с установкой более современного оборудования
  • РХМ-4-02 — модифицированная версия с установкой более современного оборудования

Операторы

  • СССР СССР — 57 единиц РХМ-4 в зоне «до Урала», по состоянию на 1991 год[3], перешли к образовавшимся после распада государствам
  • Россия Россия

Галерея

См. также

Напишите отзыв о статье "РХМ-4"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.army-guide.com/rus/product1993.html Army Guide — РХМ-4-01, Машина радио- био- химической разведки]
  2. 1 2 [structure.mil.ru/structure/forces/ground/news/more.htm?id=12061727@egNews В Оперативной группе российских войск в Приднестровье прошла тренировка по РХБ защите : Министерство обороны Российской Федерации]
  3. Ленский А. Г., Цыбин М. М. Советские сухопутные войска в последний год Союза ССР. — С.-Пб.: B&K, 2001. — С. 30. — 294 с. — ISBN 5-93414-063-9.

Ссылки

  • [www.army-guide.com/rus/product1993.html Army Guide — РХМ-4-01, Машина радио- био- химической разведки]
  • [himza.ru/gallery/image.php?image_id=1411 Машина РХМ-4-02]
  • [federalbook.ru/files/Reestr/Company/OPK-5/7549OPK5-Zavod%20Tula.pdf ОТКРЫТОЕ АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО «ЗАВОД ТУЛА»]

Отрывок, характеризующий РХМ-4

Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…