Рабданов, Буда Рабданович

Буда Рабданович Рабданов (1853, Уронай, ныне Могойтуйский район Забайкальского края — 1923) — бурятский просветитель, русский журналист, этнограф-востоковед, дипломат.

Биография

Представитель дворянства (тайджи), Буда Рабданов окончил Агинскую приходскую школу, Нерчинское уездное училище и три класса гимназии в Чите. Он был увлечён идеей просвещения своего народа, и остался в истории прежде всего как вдохновитель своих учеников. Он знал несколько языков: английский, бурятский, монгольский, русский, самостоятельно изучил китайский и тибетский.

Буда Рабданов начал свою просветительскую миссию с того, что был учителем в Агинской приходской школе. Среди других учеников он обучал Гомбожаба Цыбикова.

Неоднократно путешествовал по Монголии и Китаю, посетил крупнейшие буддийские центры. Осенью 1892 г. в качестве переводчика без всякого вознаграждения присоединился к экспедиции Г. Н. Потанина в Центральную Азию (1892—1893), чтобы лучше познакомиться со странами Востока.

В 1895—1896 гг. в Чите Буда Рабданов стал редактором монгольского текста издаваемой П. А. Бадмаевым газеты «Жизнь на Восточной окраине» (издававшейся на монгольском и русском языках). Эта газета была первым бурятским периодическим изданием Забайкалья. Она пользовалась популярностью среди представителей бурятского общества.

В 1898 году Буда Рабданов сопровождал Агвана Доржиева, впервые приехавшего в Петербург в качестве посла Тибета. В качестве спутника Доржиева он был представлен Э. Э. Ухтомским Николаю II.

В Петербурге он был также в качестве делегата по земельному вопросу от забайкальских бурят (тогда проходила ревизия Куломзина, и Рабданов приехал с неудавшейся апелляцией признания права собственности бурят на фактически занимаемые ими земли), здесь же по просьбе учёных он составил собрание бурятских пословиц.

Вместе с Агваном Доржиевым он побывал в западных странах. В 1901 году, когда Доржиев проводил буддийскую церемонию в Музее востоковедения Гиме во время открытия Всемирной выставки, Буда Рабданов прочёл лекцию о религии и этнографии монголов, китайцев и бурят.

В 1903-1904 Б. Рабданов жил в Восточном Тибете, изучая вопрос об основании русского консульства в г. Даньцзянлу и развитии там русской торговли. Впоследствии он стал постоянным сотрудником МИД Российской империи и работал в русских консульствах в Урге и Хайларе.

С 1905 в Чите организовал издание газеты «Свободная печать» и вступил в конфликт с официальными буддийскими деятелями. После 1917 призывал к сотрудничеству с советской властью, занимался собиранием бурятской старины и исследованием фольклора.

В 1917 участвовал в работе 2-го съезда сельского населения Забайкальского исполкома. Избирался членом Народного Совета и Забайкальского областного исполкома.

Дневники, оставленные Б. Рабдановым — ценные исторические и этнографические источники, описывающие быт и культуру тибетского и китайского населения Восточного Тибета. Личный архив уничтожен в 1923.

Библиография

• «Путевые заметки богомольца»
• «Год в Дацзянлу»

Ссылки

• Кузьмин, Юрий. [www.irklib.ru/nasled/2/6.htm «ЖИЗНЬ НА ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ»: ПЕРВАЯ ГАЗЕТА В РОССИИ НА МОНГОЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ] \\ "Сибирское наследие" 2004 № 2

Литература

• Балданов С. С., Махакова А. С.-Д. Из истории жизни Будды Рабданова \\ Труды Бурятского института общественных наук. Философия, социология, история / Отв. ред. Ю. Б. Рандалов. Улан-Удэ, 1995-1996.
• Гармаев, Жаргал Александрович. Будда Рабданов и его путешествие в Восточный Тибет. \\ Россия и мир : проблемы экономического развития в условиях глобализации.
• ГАЧО, ф. 1 общ., оп. 1, д. 6367.
• «Краткая записка о Будде Рабданове, первом ученом из восьми Агинских родов», составленная Даши Бубеевым на основе расспросных сведений в Are и датированной 26 июня 1962 г. (рукопись на старописьменном монгольском языке). - РО ИОН БФ СО АН СССР, м. 1, № 1262;
• Махакова А. С.-Д., Балданов С. С. Из истории Будды Рабданова // Национальная интеллигенция, духовенство и проблемы социального, национального возрождения народов Республики Бурятия. Улан-Удэ, 1995.
• Петряев Е. Д. Краеведы и литераторы Забайкалья. Чита, 1981.
• Пубаев Р. Е. Дневники путешествия Будды Рабданова в Восточный Тибет (1903-1904 гг.) //Историко-культурные связи народов Центральной Азии. Улан-Удэ, 1983.
• Пубаев Р. Е., Гарри И. Р. Буда Рабданов // Выдающиеся бурятские деятели (XVII - начало XX в.). Улан-Удэ, Издательство Бурятского гос. ун-та, 2001 Ч. 2. Вып. II. С. 103-108.

Отрывок, характеризующий Рабданов, Буда Рабданович

«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.