Рабинович
Поделись знанием:
Рабинович, Яков (1875—1948) — израильский публицист, писатель, поэт, драматург, переводчик.
__DISAMBIG__
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
Рабино́вич (принятые формы в различных языках: идиш ראַבינאָװיטש, ивр. רבינוביץ׳, польск. Rabinowicz, нем. Rabinowitsch, Rabinowich, англ. Rabinowitz, фр. Rabinovitch, рум. Rabinovici) — еврейская фамилия.
Этимология от украинской или польской формы рабин (раввин), обозначающей духовного представителя еврейской общины, исполняющего в ней обязанности наставника, проповедника, блюстителя и толкователя религиозного закона в иудаизме.
Рабинович также герой «еврейских» анекдотов, входящих в современный городской фольклор России и стран бывшего СССР.
Содержание
Известные носители фамилии
- Рабинович, Абрам Исаакович (1878—1943) — советский шахматист.
- Рабинович, Аврахам Йиссахар Дов (Аврум-Сухер Рабинович; 1843—1892) — второй радомский ребе.
- Рабинович, Адольф (1918—1944) — британский разведчик, агент УСО.
- Рабинович, Адольф Иосифович (1893—1942) — советский учёный, физик, член-корреспондент Академии наук СССР.
- :
- Рабинович, Александр Евгеньевич (род. 1934) — американский советолог, профессор Индианского университета (Блумингтон, США).
- Рабинович, Александр Зискинд (нотарикон Азар; 1854—1945) — писатель и публицист.
- Рабинович, Александр Леонидович (род. 1965) — общественный деятель, политолог.Генеральный директор SHA International Ratings Center,Израиль.
- Рабинович, Александр Наумович (более известен под фамилией Митта; род. 1933) — советский и российский кинорежиссёр, сценарист, актёр, народный артист Российской Федерации.
- Рабинович, Александр Семёнович (1900―1943) ― советский музыковед.
- Рабинович, Александр Сергеевич (род. 1947) — петербургский скрипичный мастер.
- Рабинович, Александр Филиппович (1927—1944) — юнга-моторист Северного флота, пионер-герой.
- Рабинович, Арон Вульфович (1923—2001) — советский инженер-механик по турбостроению, лауреат Ленинской премии 1966 года.
- Рабинович, Барух Йехошуа Йерахмиэль — (1878—1943) — хасидский раввин.
- :
- Рабинович, Вадим Зиновьевич (род. 1953) — украинский политик и предприниматель, президент Всеукраинского еврейского конгресса. Депутат Верховной Рады Украины от партии Оппозиционный блок
- Рабинович, Вадим Львович (1935—2013) — русский поэт, философ, историк науки, переводчик.
- Рабинович, Валентин Исаакович (род. 1922) — русский писатель-фантаст (псевдоним В. Рич).
- Рабинович, Валерий Самуилович (род. 1965) — российский литературовед.
- Рабинович, Виктор — канадский государственный деятель.
- Рабинович, Георгий Исаевич (род. 1925) — советский и российский архитектор.
- Рабинович, Грегор (1889—1953) — международный продюсер фильмов российского происхождения.
- Рабинович, Григорий Иделевич — швейцарский график и карикатурист.
- Рабинович, Даниэль (род. 1943) — аргентинский музыкант и юморист.
- Рабинович, Джек — канадский филантроп.
- Рабинович, Дина — британская журналистка и писательница.
- Рабинович, Дорон — израильско-австрийский писатель.
- Рабиновиц, Дэвид (род. 1960) — американский астроном.
- Рабинович, Евгений Исаакович (1901—1973) (псевдоним Раич) — американский биохимик и поэт.
- Рабинович, Елена Георгиевна (род. 1945) — российский филолог-классик, переводчица.
- Рабинович, Ефим Михайлович (1938—2016) — советский и российский металлург, лауреат Государственной премии СССР.
- Рабинович, Зина (1895—1965) — еврейская детская писательница.
- Рабинович, Зиновий Львович (1918—2009) — заведующий отделом Института кибернетики, заслуженный деятель науки Украины.
- Рабинович, Игорь Моисеевич (известен под фамилией Иртеньев; род. 1947) — российский поэт, представитель иронического направления в современной российской поэзии
- Рабинович, Иешуа (1911—1979) — израильский политический деятель, мэр Тель-Авива, министр финансов Израиля.
- Рабинович, Израиль Самойлович (1917—?) — советский востоковед-индолог.
- Рабинович, Исраэль (1894—1964) — канадский еврейский музыкант, поэт-песенник.
- Рабинович, Илья Леонтьевич (1891—1942) — известный советский шахматист.
- Рабинович, Иосиф Давидович (1837—1899) — еврейский публицист, религиозно-общественный деятель.
- :
- Рабинович, Исаак Моисеевич (юрист) (1859—1929) — российский юрист
- Рабинович, Исаак Моисеевич (художник) (1894—1961) — театральный художник
- Рабинович, Исаак Моисеевич (учёный) (1886—1977) — советский учёный в области строительной механики, Герой Социалистического Труда
- Рабинович, Итамар (род. 1942) — бывший посол Израиля в США.
- Рабинович, Йехезкель (1864—1910) — третий радомский ребе.
- Рабинович, Ицхак (1887—1971) — российский инженер, деятель сионистского движения в СССР, руководитель Всероссийского спортивного общества Маккаби. Автор (совместно с Д. Шором) летом 1925 года меморандума о положении евреев в СССР, правозащитник.
- Рабинович, Лазарь Григорьевич (1860 — ок. 1934) — горный инженер, репрессированный по Шахтинскому делу.
- Рабинович, Леонид Юделевич (1902—1968) — генерал-майор.
- Рабинович, Любовь Семёновна (1907—2001) — советский живописец.
- Рабинович, Матвей Самсонович (1919—1982) — советский физик, лауреат Ленинской премии, лауреат Сталинской премии.
- :
- Рабинович, Михаил Григорьевич (1916—2000) — советский археолог и этнограф, первый начальник Московской археологической экспедиции.
- Рабинович, Михаил Израилевич (род. 1941) — советский и американский физик, член-корреспондент РАН.
- Рабинович, Михаил Исакович (род. 1940) — советский и российский режиссёр.
- Рабинович, Михаил Самуилович (род. 1954) — советский и украинский архитектор.
- Рабинович, Михл-Ицхок (1879—1948) — еврейский фольклорист, журналист и публицист на идише.
- Рабинович, Морис (род. 1947) — бельгийский кинорежиссёр и писатель.
- Рабинович, Мойше Лейб (род. 1940) — мункачский ребе.
- Рабинович, Нахум Элиэзер (род. 1928) — израильский раввин.
- :
- Рабинович, Николай Альфредович (1895—1950, известен под псевдонимом Николай Адуев) — советский поэт, драматург, либреттист.
- Рабинович, Николай Семёнович (1908—1972) — советский дирижёр.
- Рабинович, Осип Аронович (1817—1869) — русско-еврейский прозаик, публицист, редактор, общественный деятель.
- Рабинович, Пётр Натанович (1937—2007?) — заслуженный тренер УССР и СССР по акробатике.
- Рабинович, Роберт — канадский государственный служащий и бизнесмен.
- Рабинович, Розалия (более известна под фамилией Степанова; род. 1934) — русскоязычная эссеистка и писательница.
- Рабинович, Роман — израильский пианист.
- Рабинович, Роман Аронович (род. 1962) — молдавский археолог и историк.
- Рабинович, Самуил Исаакович (1905—1982) — советский инженер-электротехник, специалист в области трансформаторной техники, лауреат Ленинской премии, лауреат Сталинской премии.
- Рабинович, Самуил Павлович (1909—1988) — выдающийся советский инженер, один из основоположников практической радиолокации.
- Рабинович, Сара (1880 — ?) — экономист.
- Рабинович, Саул Львович (1905—1988) — советский скульптор.
- Рабинович (Рабин), Сэмюэл (1903—1991) — британский скульптор и борец вольного стиля.
- Рабинович, Шаул Пинхас (нотарикон Шефер; 1845—1910) — еврейский общественный деятель, публицист и историк.
- Рабинович, Шломо (1801—1866) — первый радомский ребе.
- Рабинович, Шломо Ханох (1882—1942) — четвёртый радомский ребе.
- Рабинович, Шмуэль Яков (1857—1921) — раввин и общественный деятель.
- Рабинович, Эйбрахам — американский историк и журналист.
- Рабинович, Юлия Борисовна — австрийская писательница, драматург, художница.
- :
- Рабинович, Юрий Григорьевич (род. 1937) — российский композитор , заслуженный артист России
- Рабинович, Юрий Ефимович (1932—1990) — известный звукорежиссёр советского кинематографа.
Составные фамилии
- Рабинович-Бараковский, Александр (род. 1945) — российский и швейцарский композитор и дирижёр.
- Рабинович-Кемпнер, Лидия (1871—1935) — американский врач.
- Рютер-Рабинович, Ирена (1900—1979) — немецкая художница.
- Рабинович-Марголина, Сарра Самойловна (1880—?) — русский экономист.
Псевдонимы и настоящие фамилии
- Адуев, Николай Альфредович (1895—1950, настоящая фамилия Рабинович) — русский и советский поэт, драматург, либреттист.
- Бернштейн, Полина Самойловна (урождённая Рабинович; 1870—1949) — переводчица художественной литературы с немецкого языка.
- Волынский, Леонид Наумович (1913—1969, настоящая фамилия Рабинович) — русский писатель.
- Жоано, Клотильда (Clotilde Joano, 1932—1974, настоящая фамилия Рабинович) — французская киноактриса.
- Иртеньев, Игорь Моисеевич (род. 1947, настоящая фамилия Рабинович) — русский поэт-сатирик.
- Ковалёв, Александр Филиппович (1927—1944, настоящая фамилия Рабинович) — пионер-герой.
- Крамов, Исаак Наумович (1919—1979, настоящая фамилия Рабинович) — литературовед, писатель, брат Л. Н. Волынского.
- Кропоткина, Софья Григорьевна (1856—1941, урождённая Рабинович) — жена и соратница П. А. Кропоткина.
- Леонидов, Павел Леонидович (1927—1984, настоящая фамилия Рабинович) — советский поэт-песенник, импресарио, мемуарист.
- Митина, Суламифь Оскаровна (1922—2000, настоящая фамилия Рабинович) — советская переводчица.
- Митта, Александр Наумович (род. 1933, настоящая фамилия Рабинович) — советский кинорежиссёр.
- Мустангова, Евгения Яковлевна (1905—1937, настоящяя фамилия Рабинович) — советский литературный критик.
- Нови, Энрике (род. 1947, настоящее имя — Энрике Рабинович Поллак, Enrique Rabinovich Pollack) — мексиканский актёр.
- Новичев, Арон Давыдович (1902—1987, настоящая фамилия Рабинович) — востоковед-тюрколог, историк, экономист.
- Писаренков, Альберт Рафаилович (род. 1941, настоящая фамилия Рабинович) — конферансье, артист эстрады.
- Рабель, Фанни (1922—2008, настоящая фамилия Рабинович) — мексиканская художница.
- Рабий, Барбу (род. 1922, настоящее имя Борух-Тобиас Хилелович Рабинович) — молдавский литературный критик и переводчик.
- Рабин, Сэмюэл (1903—1991, настоящая фамилия Рабинович) — британский скульптор, певец и борец вольного стиля.
- Равич-Черкасский, Моисей Ефимович (1884 — после 1936, настоящая фамилия Рабинович) — деятель коммунистического движения на Украине, историк, обществовед.
- Радов, Эмиль Зиновьевич (1928—1991, настоящая фамилия Рабинович) — конферансье.
- Ракитов, Григорий Давидович (1894—1937, настоящая фамилия Рабинович) — советский политический и военный деятель, участник Гражданской войны.
- Ранович, Абрам Борисович (1885—1948, настоящая фамилия Рабинович) — советский историк античности.
- Рид, Лу (род. 1942, первоначальная фамилия Рабинович) — американский рок-музыкант, основатель Velvet Underground.
- Рич, Валентин Исаакович (род. 1922, настоящая фамилия Рабинович) — писатель-фантаст, поэт.
- Роббинс, Джером (1918—1998, настоящая фамилия Рабинович) — американский режиссёр.
- Шолом-Алейхем (1859—1916, настоящие имя и фамилия — Соломон Наумович (Шолом Нохумович) Рабинович) — российский еврейский писатель, один из основоположников и классик современной художественной литературы на идише.
Вымышленные лица
- Рабби Эмануэль Рабинович — несуществующее лицо в антисемитской пропаганде.
См. также
Напишите отзыв о статье "Рабинович"
Примечания
- ↑ [www.ta-odessa.com/humor/dictionary/index.php?letter=r&id=563 «Рабинович» в словаре одесского языка]
Ссылки
- [www.eleven.co.il Электронная еврейская энциклопедия]
Список статей об однофамильцах. Если вы попали сюда из текста другой статьи Википедии, следует уточнить ссылку так, чтобы она указывала на статью о конкретном человеке. См. также [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Категория:Персоналии_по_алфавиту&from=%D0%A0%D0%B0%D0%B1%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 полный список] существующих статей. |
Отрывок, характеризующий Рабинович
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этоголеса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…