Рабинович, Исаак Моисеевич (учёный)

Исаак Моисеевич Рабинович
Дата рождения:	11 (23) января 1886(1886-01-23)
Место рождения:	Могилёв, Российская империя
Дата смерти:	28 апреля 1977(1977-04-28) (91 год)
Страна:	Российская империя Российская империя→
Научная сфера:	строительная механика
Место работы:	Московский государственный строительный университет
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	член-корреспондент АН СССР
Альма-матер:	Московское высшее техническое училище
Награды и премии:

Исаа́к Моисе́евич Рабино́вич (23 января 1886, Могилёв — 28 апреля 1977) — советский учёный в области строительной механики.

Член-корреспондент АН СССР (с 1946), генерал-майор инженерно-технической службы, действительный член Академии строительства и архитектуры СССР (с 1956). Заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1944). Герой Социалистического Труда (1966).

Биография

В 1918 году окончил Московское высшее техническое училище.

В 1918—1932 годах работал в Институте инженерных исследований научно-технического комитета Народного комиссариата путей сообщения и одновременно преподавал в ряде высших учебных заведений Москвы.

С 1933 — профессор Московского инженерно-строительного института.

С 1932 — профессор Военно-инженерной академии.

Вошёл в Первоначальный состав Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике (1956)

Звания

• 1944 — заслуженный деятель науки и техники РСФСР.
• 1946 — член-корреспондент АН СССР.
• 1956 — действительный член Академии строительства и архитектуры СССР.

Труды

Основные труды посвящены разработке кинематического метода в строительной механике, созданию эффективных методов расчета сложных статически неопределимых систем, теории вантовых ферм, исследованиям в области динамики сооружений. Под его руководством впервые в СССР начаты систематические экспериментальные исследования динамического действия различной нагрузки на пролетные строения мостов и на другие инженерные сооружения. Результаты его многочисленных исследований обобщены в капитальном труде «Курс строительной механики стержневых систем» (в 2 частях, 1938—1940).

Библиография

• Применение теории конечных разностей к исследованию неразрезных балок. — М., 1921.
• К теории вантовых ферм, «Техника и экономика путей сообщения», 1924. — Т. 1, № 1—4.
• Кинематический метод в строительной механике в связи с графической кинематикой и статикой плоских цепей. — М., 1928.
• К теории статически неопределимых ферм. — М., 1933.
• Методы расчета рам, ч. 1—3. — М.—Л., 1934—37.
• Курс строительной механики стержневых систем. В 2 частях. — М., 1938—1940.
• Достижения строительной механики стержневых систем в СССР. — М., 1949.
• Курс строительной механики стержневых систем, ч. 1—2, 2 изд. — М.—Л., 1950—54.
• Основы динамического расчета сооружений на действие кратковременных и мгновенных сил, ч. 1. — М., 1952

Семья

Сын — известный учёный, доктор технических наук, профессор Борис Исаакович Рабинович (1924—2010).

Память

• [sm.evg-rumjantsev.ru/desingers/rabinovich-grave.html Могила И. М. Рабиновича на Введенском кладбище]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11631 Рабинович Исаак Моисеевич]. Сайт «Герои Страны».

• Рабинович Исаак Моисеевич (учёный) // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [mysopromat.ru/uchebnye_kursy/istoriya_soprotivleniya_materialov/biografii/rabinovich_isaak_moiseevich/ Рабинович И. М. на сайте Mysopromat.ru]

Отрывок, характеризующий Рабинович, Исаак Моисеевич (учёный)

Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.