Работай медленно
Работай медленно (польск. pracuj powoli, чеш. pracuj pomalu) — лозунг движения Сопротивления в оккупированных нацистской Германией во время Второй мировой войны Польше и Чехословакии. Представляет собой призыв к отказу от эффективной работы и саботажу немецкой промышленности, в которой была занята значительная часть населения оккупированных земель .
Содержание
Польша
В Польше лозунг польского Сопротивления, который выглядел как «Поляк, работай медленно» (польск. pracuj Polaku powoli или сокращённо p. P. p.), получил распространение как граффити. Граффити распространяли подпольные организации харцеров в рамках операции «Черепаха», затем независимо[1].
Часто выглядел как сочетание аббревиатуры p. P. p. или полного текста лозунга и изображения черепахи как символа медленной работы. Другие лозунги, встречающиеся в составе граффити: «Работай медленнее — приблизишь конец войны», «Это черепаха. Двигайся как она, работая на фрица»[1]; «Я черепаха. Работай как я. Кто меня сотрёт, погибнет»[2], а также ряд рифмованных надписей: «Работай медленно, как черепаха, счастливо дождёшься конца неволи» (польск. Pracuj jak żółw powoli, a szczęśliwie doczekasz końca niewoli[3], «Работай медленно, ведь ты в неволе» (польск. Pracuj powoli, bo jesteś w niewoli)[4].
3 февраля 1941 года в некоторых местах Генерал-губернаторства появились надписи «Работай медленно», 9 апреля 1941 года — PPPPP («Поляк, польский рабочий, работай медленно»). 29 ноября полиция обнаружила в Познани листовку, где «работай медленно» объявлялось первой заповедью поляка; дальнейшие гласили «часто притворяйся больным», «дольше сиди в сортире», «не затягивай винты», «выноси в карманах как можно больше, но не попадайся органам охраны труда», «помогай семьям арестованных коллег» и т. п.[5]. В концлагере Майданек сохранилась огромная скульптура черепахи, исполненная заключенным-скульптором А. М. Бонецким; в лагере черепаху прозвали «Работай Медленно», в наше время черепаху украшает надпись на немецком языке «Arbeite langsam»[6].
2 октября 1941 года Федор фон Бок записал в дневнике: «Положение в Сербии серьёзное. Также назревает кризис в Голландии, Норвегии и в Протекторате. Англичане придумали эффектный пропагандистский лозунг для оккупированных стран. Он гласит: „Работай медленнее!“»[7]
Эта тактика, наряду с прогулами, продажей материальной части и прямым саботажем, представляла собой самое мощное оружие борьбы рабочих с оккупацией[8]. В июне 1943 года экономист д-р Фёль докладывал, что «примерно треть рабочих в Генерал-губернаторстве работает не более 4 часов в день и поддерживает нелегальное производство… Произвольные остановки работы привели к убыткам до 30 % на некоторых предприятиях»[9]. Лозунг употреблялся польскими железнодорожниками[10].
Чехословакия
В Чехословакии лозунг «Pracuj pomalu»[11] поддерживался лондонским эмигрантским правительством[12] и Компартией Чехословакии[13] и, по данным советского времени, привёл к падению производства на 20 %[13]. 16 мая 1942 г. Совинформбюро со ссылкой на немца-перебежчика сообщало: «Рабочие стараются работать как можно медленнее, чтобы сократить выпуск военной продукции, портят станки, агрегаты. Среди чехов популярен лозунг: „Если любишь Чехословакию, работай медленно“… Саботаж не прекращается, а напротив, принимает всё более широкие размеры»[14].
См. также
Напишите отзыв о статье "Работай медленно"
Примечания
- ↑ 1 2 Czesław Michalski. Wojna warszawsko-niemiecka. Wyd. 2., poszerzone. Warszawa, Czytelnik, 1974.
- ↑ Tomasz Szarota. Okupowanej Warszawy dzień powszedni: studium historyczne
- ↑ Piotr Matusak. Ruch oporu na Ziemi Opatowsko-Sandomierskiej w latach 1939—1945
- ↑ Polska walcząca, 1939—1945, T. 3-4. Instytut Wydawniczy Pax, 1986
- ↑ [books.google.com/books?id=C8B3AAAAIAAJ&q=Pracuj+Polaku+powoli&dq=Pracuj+Polaku+powoli&hl=ru&ei=43VETP2fMdrR4wazlJ2sDg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=9&ved=0CEsQ6AEwCA Czesław Łuczak. Od pierwszej do ostatniej godziny drugiej wojny światowej. Pracownia Serwisu Oprogramowania, 1995]
- ↑ [berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer12/Godunova1.php Елена Годунова. «Парадоксы Катастрофы и катастрофа парадоксов…» // «Заметки по еврейской истории», № 12(103)]
- ↑ Бок Федор фон Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941—1945 / Пер. А. Кашина; науч. ред. А. Исаев, Н. Баринов. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — 512 с. — (Сражения ВОВ). ISBN 5-699-16137-6. /// Fedor von Bock. Zwischen Pflicht und Verweigerung: das Kriegstagebuch / Hrsg. von Klaus Gerbet. — Munchen; Berlin : Herbig, 1995. — 543. ISBN 3-7766-1909-0
- ↑ [books.google.com/books?id=tj8nNWn-YeEC&pg=PA22&dq=Pracuj+Polaku+powoli&hl=ru&ei=43VETP2fMdrR4wazlJ2sDg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CEYQ6AEwBw#v=onepage&q=Pracuj%20Polaku%20powoli&f=false Joanna K. M. Hanson. The Civilian Population and the Warsaw Uprising of 1944. Cambridge University Press, 2004]
- ↑ [books.google.com/books?id=YwNnAAAAMAAJ&q=Pracuj+Polaku+powoli&dq=Pracuj+Polaku+powoli&hl=ru&ei=43VETP2fMdrR4wazlJ2sDg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CDoQ6AEwBA Witold Biegański, Stanisław Okȩcki. Polish resistance movement in Poland and abroad, 1939—1945. PWN, 1997]
- ↑ [books.google.com/books?id=A_gfAAAAMAAJ&q=Pracuj+Polaku+powoli&dq=Pracuj+Polaku+powoli&hl=ru&ei=43VETP2fMdrR4wazlJ2sDg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=7&ved=0CEIQ6AEwBg Żołnierze żelaznych szlaków: wspomnienia polskich kolejarzy 1939—1945]
- ↑ Дитрих Айххольц. Вторая мировая война: краткая история. М., Наука, 1984. С. 222
- ↑ [books.google.com/books?id=Hx2xBWN3hX0C&pg=PA205&dq=pracuj+pomalu&hl=ru&ei=AXVETNawNIeg4Qa7psGTDg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CDMQ6AEwAg#v=onepage&q=pracuj%20pomalu&f=false Livia Rothkirchen. The Jews of Bohemia and Moravia: facing the Holocaust]
- ↑ 1 2 [www.istorya.ru/book/ww2/177.php История России. Всемирная, мировая история — История второй мировой войны. 1939—1945 — Коммунистические партии оккупированных стран — вдохновители и организаторы движения Со …]
- ↑ [9may.ru/01.06.1942/inform/m3441 Сводки Совинформбюро на сайте «Наша победа»]
Отрывок, характеризующий Работай медленно
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
