Рабоче-крестьянская инспекция ГДР

Рабоче-крестьянская инспекция ГДР (нем. Arbeiter-und-Bauern-Inspektion, сокр. ABI) — контрольная организация в ГДР, находившаяся в подчинении ЦК СЕПГ и Совета министров ГДР. Рабкрин ГДР была призвана обеспечивать неукоснительное исполнение решений партии и правительства.

Рабоче-крестьянская инспекция была образована в ГДР 14 мая 1963 года решением СЕПГ и Совета министров ГДР в рамках реализации новой экономической системы планирования и руководства по образцу действовавшей в СССР Рабоче-крестьянской инспекции. Предшественником Рабоче-крестьянской инспекции в ГДР была Центральная комиссия государственного контроля при Совете министров ГДР, учреждённая Германской экономической комиссией в 1948 году.

Рабкрин ГДР был призван работать самостоятельно и независимо от партийного и государственного руководства и при поддержке общественности невзирая на лица вскрывать и ликвидировать препятствия в выполнении решений СЕПГ и Совета министров ГДР. С отменой новой системы планирования и руководства Рабкрин ГДР утратила влияние.

При Эрихе Хонеккере в закон о Рабоче-крестьянской инспекции ГДР были внесены изменения. Впредь Рабкрин ГДР отвечал исключительно за выполнение экономического плана, ведя контроль за исполнением решений СЕПГ, выполнением производственных планов, препятствуя бюрократическим явлениям и совершенствуя организацию и управление.

В системе Рабоче-крестьянской инспекции ГДР на добровольной основе работало около 280 тыс. человек, так называемых «народных контролёров», которые работали в товариществах, на предприятиях и комбинатах, в министерствах и администрации. Они контролировали работу своих подчинённых и обладали директивными полномочиями вплоть до применения дисциплинарных мер воздействия, тем не менее, их фактические возможности были скорее ограничены. Пресса часто публиковала статьи об успешной работе народных контролёрах в преодолении проблем снабжения и неудовлетворительного качества в сфере услуг. По предложению ЦК Рабкрин ГДР лучшие работники удостаивались звания заслуженного народного контролёра ГДР.

Руководство Рабоче-крестьянской инспекцией ГДР осуществлял Центральный комитет, председатель которого входил в состав Совета министров ГДР. В 1963—1977 годах председателем ЦК Рабкрин ГДР являлся Хайнц Маттес, в 1977—1989 годах — Альберт Штиф. Местные рабоче-крестьянские инспекции формировались в объединениях народных предприятий и на окружном, городском и районном уровнях. Региональные органы отчитывались перед ЦК Рабоче-крестьянской инспекции ГДР и местным органам власти. Государственные и партийные организации (Народная полиция, органы юстиции, МГБ ГДР и партийный аппарат не подлежали контролю со стороны Рабоче-крестьянской инспекции ГДР.

Литература

• Birgit Wolf: Sprache in der DDR. Ein Wörterbuch. de Gruyter, Berlin u. New York 2000, ISBN 3-11-016427-2, S. 2

Отрывок, характеризующий Рабоче-крестьянская инспекция ГДР

– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.