Раджшахи
| Город
Раджшахи রাজশাহী 
|
Раджшахи (бенг. রাজশাহী) — один из крупнейших городов Бангладеш. Площадь — 96,68 км².
Содержание
География
Расположен в области Раджшахи на северо-западе Бангладеша, возле государственной границы с Индией. Стоит на берегу реки Ганг.[1]
История
Раджшахи был частью региона Пундра в древней Бенгалии. Столица Виджая Сены, правителя, который воевал на Шри-Ланке и в Юго-Восточной Азии, была расположена в 14 км от Раджшахи. В Средние века регион был известен под названием Рампур Боалиа (Rampur Boalia). Происхождение современного названия «Раджшахи» является предметом спора между учёными. Большинство склоняются к тому, что оно происходит от индийского названия королей и заминдаров — «радж», и от персидского — «шах»; оба слова обозначают «королевство» или «царство».
С начала XVIII века на месте Раджшахи располагалась колония Голландской Ост-Индской компании, занимавшаяся торговлей шёлком. В 1798 году колония перешла во владение Английской Ост-Индской компании, которая в 1825 году основала здесь административный центр Восточной Бенгалии и Ассама. Сильно пострадал во время Ассамского землетрясения 12 июня 1897 года. С 1858 по 1947 годы входит в состав Британской Индии, затем независимой Индии, с 1971 года в составе Бангладеша. В 1876 году приобрел статус города, однако был объявлен центром муниципалитета. Несколько раз на протяжении XX века изменял свой статус. 13 августа 1987 года получил полную автономию в рамках муниципалитета.[2][3] Решением городского совета от 11 сентября 1988 года получил статус свободного города.[3] Лишь в 1991 году это решение было признано руководством муниципалитета.[2]
Население
10 тысяч жителей (1876)[3]
76 тыс. жителей (1969)[4]
700,2 тыс. жителей (2005)[1]
775 495 человек (оценочно на 2008), плотность населения — 4,890 чел./км².[5]
По переписи 1991 года 93,46 % населения — мусульмане, 5,51 % — индусы, 0,62 % — христиане, 0,02 — буддисты, 0,39 % — представители других религий.[3]
Культура и образование
Университет основан в 1953.[4] В городе много колледжей, большинство из которых открыты в 1880-х годах[2]
- Университет Раджшахи
- Раджшахийский инженерно-технологический университет
- Раджшахийский политехнический институт
- Колледж Раджшахи
- Медицинский колледж Раджшахи
- Новый колледж правительственной степени в Раджшахи
- Раджшахийский правительственный городской колледж
- Раджшахийский правительственный женский колледж
- Педагогический колледж
Экономика
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
Есть около 77 000 гектаров тростника пахотных земель в millzone из сахарный завод Раджшахи которых 23700 гектаров в год в среднем будет поставлена под сахарный тростник сахарный завод cultivation. способствовало Tk.1133.00 млн. Национального Экс-проверки в качестве дивидендов и налогов обязанностей с 1972-73.
Rajshahi Krishi Unnayan Bank (англ.) - банк со штаб-квартирой в Раджшахи, работает в сфере предоставления финансовых услуг для сельского хозяйства в Раджшахи и Рангпуре.
Климат
Влажный тропический. Шаблон:Weather box
Известные уроженцы
- Ритвик Гхатак, кинорежиссёр.
- Джадунатх Саркар, учёный-историк.
Напишите отзыв о статье "Раджшахи"
Примечания
- ↑ 1 2 [dic.academic.ru/dic.nsf/es/86570/РАДЖШАХИ Энц. словарь - 2000].
- ↑ 1 2 3 [www.banglapedia.org/HT/R_0108.htm Бангладешская народная энциклопедия].
- ↑ 1 2 3 4 [www.erajshahi.gov.bd/city_info/city_info.php офиц. сайт города (англ. яз.)].
- ↑ 1 2 [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/125638/Раджшахи БСЭ-3].
- ↑ [www.travellers.ru/city-radzhshakhi Путеводитель туристический].
Ссылки
|
Это заготовка статьи по географии Бангладеш. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Раджшахи
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
