Радзивилл, Христофор (младший)

Христофор Радзивилл<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Гетман великий литовский
1635 — 1640
Предшественник:	Лев Иванович Сапега
Преемник:	Януш Кишка
Гетман польный литовский
1615 — 1635
Предшественник:	Ян Кароль Ходкевич
Преемник:	Януш Кишка
Рождение:	22 марта 1585(1585-03-22)
Смерть:	19 сентября 1640(1640-09-19) (55 лет)
Род:	Радзивиллы
Отец:	Христофор Николай Радзивилл
Мать:	Катажина Тенчинская
Дети:	Януш

Христофо́р Радзиви́лл, Кшиштоф Радзивилл (польск. Krzysztof Radziwiłł, лит. Kristupas Radvila, белор. Крыштап Радзівіл); (22 марта 1585 — 19 сентября 1640) — общественный и государственный деятель Речи Посполитой, представитель биржанской линии Радзивиллов.

Занимаемые должности

• Польный гетман литовский — с 1615 по 1635 год
• Каштелян виленский — с 1633 года
• Воевода виленский — с 1633 по 1640 год
• Великий гетман Литовский — с 1635 по 1640 год
• Староста могилёвский.

Биография

Сын великого гетмана литовского и воеводы виленского Христофора «Перуна» Радзивилла и Катажины Тенчинской, дочери Станислава Габриэля Сангушко.

В молодости вместе с отцом принимал участие в войне со Швецией, а также в войне с Россией (1609—1619). Во время войны со шведами в 1617—1618 годах ярко проявил свой стратегический талант, отвоевав у шведов несколько ранее потерянных крепостей. В 1622 году отбил превосходящее по численности шведское войско, которым командовал шведский король Густав II Адольф.

Отличился в битве за Смоленск в период русско-польской войны (1632—1634). Ему удалось со слабой армией Великого княжества Литовского маневрировать вокруг Смоленска в период осады города русскими войсками (с декабря 1632 по октябрь 1633), несколько раз прислать отряды подмоги, которые пробивались к осаждённым, тем самым были созданы условия, позволившие дождаться избрания нового короля и помощи польских войск во главе с Владиславом IV. После прибытия подкрепления принимал участие в деблокировании города, возглавив затем рейд в глубь российской территории. После войны был награждён великой литовской булавой.

Ярый кальвинист, противник католического духовенства и короля Сигизмунда III Вазы, после его смерти, привёл с собой тысячи вооружённых солдат на выборы нового короля, договорившись также о помощи со стороны бранденбургского курфюрста, для обеспечения охраны своих единоверцев.

Имел собственный герб.

Семья

От брака с Анной Кишчанкой оставил двоих детей:

1. Януша (1612—1655) — великого гетмана литовского,
2. Катаржину (1614—1672/74) — жену Юрия Кароля Гле́бовича.

См. также

• Радзивиллы
• ВКЛ

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Радзивилл, Христофор (младший)

Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.