Антоний (Радивиловский)
Анто́ний Радивило́вский (1620 — 1688) — восточнославянский церковный писатель, игумен.
Закончил Киево-Могилянскую коллегию, был архидиаконом Черниговской кафедры, после 1656 г. принят в Киево-Печерский монастырь настоятелем архимандритом Иннокентием (Гизелем), с 1656 Иннокентием Антоний назначен проповедником, затем был назначен соборным старцем, после стал наместником Киево-Печерской лавры. В 1666 и 1675 годах в качестве наместника Киево-Печерского Антоний приезжал в Москву и был представлен царю Алексею Михайловичу. С 1683 — игумен Пустынно-Николаевского монастыря в Киеве.
В 1676 году он напечатал сборник своих проповедей под названием «Огородок Марии Богородицы» (посвещена Иннокентию (Гизелю)), в ней излагается католическое учение о непорочном зачатии Богородицы.[1] В этой книге содержатся биографические сведения об авторе.
Антоний в 1688 году издал книгу под названием: «Венец Христов, з проповедей неделных, аки з цветов рожаных, на украшение православно-кафолической святой восточной церкви, сплетеный, или казания недельные». Это проповеди, расположенные по церковному кругу недель, захватывающему переходные праздники. В проповедях Радивиловский использует сравнения, приводит нередко свидетельства древних языческих писателей: Тацита, Плутарха, Цицерона, Плиния и других, примеры из древней истории, образы из мифологии, разные анекдоты, случаи из повседневной жизни, притчи.[2]
Перед этим , в 1686 году патриарх Иоаким узнал, что в Киеве готовится издание - «Венец Христов», и запретил печатать её без своего благословения. Когда же книга все-таки была напечатана, то патриарх укорил за это архимандрита Киево-Печерской лавры Варлаама (Ясинского) и митрополита Киевского Гедеон. «Венец Христов» был прислан лаврой царям Иоанну V, Петру I и царевне Софье Алексеевне через наместника Исаакия (Коревича) и соборного старца Антония (Почеку). В сопроводительной грамоте Антоний жаловался на старость и болезни.
В предисловиях и послесловиях к обоим сборникам Антоний поместил свои стихотворения «Христос, Иже ест Церкви, Матки нашей, Глава», «Мария. Ям раи», «Будь слава Марии», «О титле книги «Венца Христова» сия да будуть прочтенна слова». Сохранились авторские рукописи книг Антония 1671 и 1676-1683 годов.
Московский собор 1689 года, созванный патриархом Иоакимом, осудил сочинения Радивиловского.[3]
Напишите отзыв о статье "Антоний (Радивиловский)"
Примечания
- ↑ [hv5.ru/3488-n-talberg-istoriya-russkoy-cerkvi-v-dvuh-knigah-kniga-1/ Тальберг История Русской Церкви. т.1.стр. 510. Издание 1959 год Джорданвилль.]
- ↑ [www.magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom40.htm#VI Н. И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей Глава 9. ГАЛЯТОВСКИЙ, РАДИВИЛОВСКИЙ И ЛАЗАРЬ БАРАНОВИЧ ]
- ↑ [www.magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom41.htm Н. И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей Глава 10.ЕПИФАНИЙ СЛАВИНЕЦКИЙ, СИМЕОН ПОЛОЦКИЙ И ИХ ПРЕЕМНИКИ]
Ссылки
- [www.pravenc.ru/text/%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%8F%20(%D0%A0%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE).html Антоний (Радивиловский) Православная энциклопедия]
- [diasporiana.org.ua/?s=Енциклопедія+українознавства «Енциклопедія українознавства» (Энциклопедия украиноведения)]
Литература
- [escriptorium.univer.kharkov.ua/handle/1237075002/318 Антоній Радивиловський «Венец Христов, з проповедей неделных, аки з цветов рожаных, на украшение православно-кафолической святой восточной церкви, сплетеный, или казания недельные»]
- [izbornyk.org.ua/old17/old17_06.htm Антоній РАДИВИЛОВСЬКИЙ СЛОВО 1-е ЧАСУ ВОЙНИ 1, ПОБУЖАЮЧЕЄ ВОШОВ ХРИСТИЯНСЬКИХ ДО ПОТКАННЯ СЯ З ТУРКАМИ І ТАТАРАМИ]
- [litopys.org.ua/ukrpoetry/anto67.htm Антоній Радивиловський Стихотворения «Христос, Иже ест Церкви, Матки нашей, Глава», «Мария. Ям раи», «Будь слава Марии», «О титле книги «Венца Христова»]
- Твори Радивиловського на Ізборнику: [litopys.org.ua/bajky/bajk05.htm байки], [izbornyk.org.ua/ukrpoetry/anto67.htm вірші], [izbornyk.org.ua/old17/old17_06.htm Слово І], [izbornyk.org.ua/biletso/bilo20.htm Слово І]
- [old.stsl.ru/manuscripts/medium.php?col=6&manuscript=025&pagefile=025-0006 «Огородок Марии богородицы» /«Ветроград богороднечий или разныя поучения»/ – Антония Радивиловского.]
- [old.rsl.ru/table.jsp?f=1016&t=3&v0=Огородок&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&useExternal=true&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=b5&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=4&debug=false Антоний Радивиловский. «Огородок Марии богородицы» ]
Отрывок, характеризующий Антоний (Радивиловский)
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
