Радикальная география
Радикальная география — основанная на марксистских основах критическая теория, направленная на изучение географии с учётом социальных проблем, неравномерного развития, спатиализации и эксплуатации; тематика исследований, нацеленных на учёт географических факторов при формировании государственной и межгосударственной политики в отношении регионов с целью обеспечения социальной справедливости в государстве или мире.
Термин и стоящие за ним идеи распространились в 1970-х годах в англо-американской и французской географии в качестве ответа на господствовавшие позитивистские исследования. Радикальная география стала популярной в «левых» интеллектуальных кругах после формулирования в работах Уильяма Бунге и Дэвида Харви. Их предшественником можно считать Анри Лефевра с его поздними работами, посвящёнными проблемам урбанистики и городского пространства.
Радикальная география не закрепилась как отдельное научное направление, но способствовала многократному росту числа публикаций по обозначенной проблематике, стала основой для возникновения более академической и менее политизированной критической географии[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Радикальная география"
Примечания
- ↑ Noel Castree, Professionalisation, activism, and the university: whither 'critical geography'? // Environment and Planning A — 2000. — Vol. 32. — P. 955—970 DOI:10.1068/a3263
Литература
- [www.praxis-epress.org/availablebooks/introcriticalgeog.html Critical Geographies: A Collection of Readings], Praxis (e)Press, Harald Bauder and Salvatore Engel-di Mauro (eds.)
- Social Justice and the City, Ira Katznelson (Foreword), David Harvey, Blackwell Publishers, ISBN 0-631-16476-6
- «Antipode», [www.blackwellpublishing.com/journal.asp?ref=0066-4812&site=1 A Radical Journal of Geography], Blackwell Publishing
- [www.acme-journal.org ACME: An International E-Journal for Critical Geographies]
Отрывок, характеризующий Радикальная география
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
