Радиология

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Радиология — раздел медицины, изучающий применение ионизирующих излучений для диагностики (радиодиагностика) и лечения (радиотерапия) различных заболеваний, а также заболевания и патологические состояния, возникающие при воздействии ионизирующих излучений на организм человека.

Код науки по 4-значной классификации ЮНЕСКО (англ.) — 3201.11 (раздел — медицина)[1]

Первоначально радиология была аспектом медицинской науки, в котором рассматриваются возможности использования электромагнитной энергии, выделяемой рентгеновскими аппаратами или другими подобными приспособлениями с целью получения визуальной информации для медицинского исследования. Радиология, которая включает в себя использование рентгеновского излучения, называется рентгенологией. Сегодня медицинская визуализация больше не ограничивается использованием рентгеновского излучения, а включает в себя исследования с помощью высокочастотных волн, магнитных полей и др.излучений.





Классификация радиологических методов

Радиология

Известные учёные-радиологи

См. также

Напишите отзыв о статье "Радиология"

Примечания

  1. UNESCO. [unesdoc.unesco.org/images/0008/000829/082946eb.pdf Proposed International standard nomenclature for fields of sciences and technology]. UNESCO/NS/ROU/257 rev.1 (1988).

Литература

  • Медицинская радиология Л. Д. Линденбратен. И. П. Королюк. Москва, 2000 г.
  • Военная токсикология, радиология и медицинская защита / Под ред. Н. В. Саватеева. Л., 1979.


Отрывок, характеризующий Радиология

Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.