Радио Петербург

Радио «Петербург»
ОАО «Телерадиокомпания „Петербург“»
Город	Санкт-Петербург
Страна	Россия
Формат	городское радио
Частота	69,47 УКВ; 3 канал РТС (в Санкт-Петербурге)
Мачта	ЛРТПЦ (С.-Петербург)
Мощность	15 кВт (С.-Петербург)
Время вещания	с 6:00 утра до 2:00 ночи
Зона вещания	Санкт-Петербург Санкт-Петербург Ленинградская область Ленинградская область
Дата начала вещания	24 декабря 1924 года
Сайт	[www.5-tv.ru/radio/ www.5-tv.ru/radio/]

Радио «Петербург» — одна из первых радиостанций Санкт-Петербурга и России. С 1924 по 1991 годы называлось Ленинградским радио или Ленинградским филиалом Всесоюзного радио. После закрытия в 2010 году «Радио-1» — бывшей 1 программы Всесоюзного Радио Гостелерадио СССР — радио «Петербург» является старейшей из ныне вещающих радиостанций России.

История

Северо-западное отделение АО «Радиопередача»

1 декабря 1924 года было основано Северо-Западное отделение АО «Радиопередача», а 24 декабря 1924 года оно начало радиовещание.

В самом начале, до 1926 года, студия радиостанции располагается на Песочной улице (ныне улице Профессора Попова). Мощность первого передатчика, созданного работниками Центральной радиолаборатории, равняется одному киловатту.

В 1926 году для Ленинградского радио оборудуется студия на улице Герцена, в доме № 37. Мощность радиостанции удваивается.

Ленинградский широковещательный радиоузел (1928—1930)

В 1928 году АО «Радиопередача» и все его отделения, включая Северо-Западное, были упразднены, радиовещание в Ленинграде передано Ленинградскому широковещательному радиоузлу, который подчинялся Народному комиссариату почт и телеграфов. В здании Ленинградского Электротехнического института связи им. М. А. Бонч-Бруевича началось строительство радиовещательный центр, из которого Ленинградское радио вещало до начала 1930-х годов. Мощность передатчика радиостанции становится равна 10 кВт.

С начала 1930-х и по сей день студии радиостанции располагаются в Ленинградском Доме Радио, на Итальянской улице, в доме № 27.

Ленинградский радиоцентр (1930—1933)

В 1930 году Ленинградский широковещательный радиоузел и Ленинградская радиодирекция Народного комиссариата почт и телеграфов были объединены в Ленинградский радиоцентр, который перешёл в управление Ленинградского радиоотдела Народного комиссариата почт и телеграфов. В 1931 году он переименован в Ленинградский комитет по радиовещанию.

Ленинградская студия радиовещания (1933—1991)

В 1933 году Ленинградский комитет по радиовещанию был выведен из состава Народного комиссариата связи и переименован в Ленинградский комитет радиоинформации и радиовещания. Ленинградский радиоцентр был разделён на Ленинградскую радиодирекцию Народного комиссариата связи, за которым закрепились технические функции, и Ленинградскую студия радиовещания, осуществлявшую производство программ.

В 1930-х годах Ленинградское радио имеет сеть радиостанций в пригородах города. Так в Колпине в 1931 году начинает работу радиостанция РВ-53 мощностью 100 кВт. Однако с началом войны все станции, кроме центральной, прекращают свою работу, а Колпинская радиостанция эвакуируется в Ленинград, где её запускают в работу на территории Дацана на Приморском проспекте. Антенну для неё, с целью маскировки, размещают на заградительном аэростате.

В настоящее время радио вещает с Ленинградского радиотелевизионного передающего центра на улице Академика Павлова, дом 3, на частоте 69,47 УКВ (мощность передатчика: 15 кВт, высота расположения передающей антенны: 250 метров, формат звука: стерео). А также на третьем канале Городской радиотрансляционной сети.

В 1991 году Ленинградская студия радиовещания была объединена с Ленинградской студией телевидения в Ленинградскую телерадиокомпанию.

Работа радио в блокадном Ленинграде

	Радиообращение Дмитрия Шостаковича
	Передача из блокадного Ленинграда 16 сентября 1941 года
Помощь по воспроизведению

Ленинградское радио не прерывало своё вещание в блокадном городе. И радио тогда было для ленинградцев единственным источником информации, способным поддержать людей в столь непростые годы. Радио опровергало фашистскую пропаганду и рассказывало об успехах советских солдат на рубежах защиты Ленинграда. Как говорила Ольга Берггольц: «Нигде радио не значило так много, как в нашем городе в дни войны».
Помимо Ольги Берггольц, у микрофонов Ленинградского радио в дни войны выступали Всеволод Вишневский, Николай Тихонов, Дмитрий Шостакович, Мария Петрова, журналисты Моисей Блюмберг, Лазарь Маграчёв, Матвей Фролов и многие другие.

Журналисты Ленинградского радио для записи репортажей выезжали на фронт, и их можно по праву назвать пионерами фронтового репортажа.

9 августа 1942 года состоялась премьера Седьмой симфонии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, и Ленинградское радио вело трансляцию концерта из Большого зала Ленинградской филармонии. И за всё время трансляции Ленинградской симфонии на осаждённый город не обрушилось ни одной авиабомбы, ни разу не прозвучал сигнал воздушной тревоги.

О Ленинградском Доме Радио

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810536000

Дом на углу Малой Садовой и Итальянской улиц был построен в 1912—1914 годах в стиле неоклассицизма для Санкт-Петербургского Благородного собрания по проекту архитекторов братьев Косяковых — Василия Антоновича, Владимира Антоновича и Георгия Антоновича.

• В годы Первой мировой войны, с 6 декабря 1914 года, в здании размещается лазарет японского отряда Красного Креста
• В декабре 1915 года на втором этаже здания обустраивается временная православная церковь святого Николая Чудотворца
• После ухода японцев госпиталь становится русским и находится по этому адресу до 1917 года
• В 1918 году в здании располагается организация «Пролетарская культура»
• В 1924 году в здании открывается кинотеатр «Колосс»
• В 1933 году Ленинградский Пролеткульт и кинотеатр покидают дом бывшего Благородного собрания, и в его стены переселяется Ленинградское радио; здесь оно существует по сей день.

Дом Радио, фрагмент фасада	Дом Радио, фрагмент фасада	Дом Радио, вывеска при входе	Мемориальная доска на стене Дома Радио	Мемориал Ольге Берггольц на входе в Дом Радио

Программы Радио «Петербург»

Петербургская панорама

Ежедневная утренняя программа радио «Петербург» представляет собой обзор культурных, социальных, политических событий в жизни Северной Столицы. Каждый день в программу приглашаются гости — политики, деятели науки, культуры и спорта. «Петербургская панорама» включает в себя рубрики:

• «Утренняя зарядка»
• «Итоги недели»
• «Исторический календарь»
• «Здоровье для всех»
• «Обзор политических событий с Сергеем Цыпляевым»
• «Обзор газет»
• «Радиожурнал о науке „Точка отсчета“»
• «Мы за толерантность»
• «Ваша безопасность»
• «Вот это по-русски!»
• «Актёрское фойе»
• «Дневник садовода»
• «Кошкин дом»
• «Заметки на полях»
• «Час здоровья»
• «Вопрос ребром!» (совместно с еженедельником "АиФ-Петербург")
• «Вольным стилем» — авторская программа Сергея Ильченко и Зои Кравчук»

Выходит в эфир ежедневно — с 7:00 до 12:00 по будням и с 8:00 до 12:00 по выходным дням.

Полдень

Ежедневный дневной музыкально-литературный канал радио «Петербург». Каждый день в программе обсуждаются новости культуры и памятные даты. Гостями программы являются музыканты и артисты, которым можно задать вопросы в прямом эфире.
Неотъемлемой частью «Полдня» являются радиопостановки классических и современных литературных произведений, а также концерт по заявкам «Любимые мелодии».

Выходит в эфир ежедневно — с 12:05 до 15:00.

Город и горожане

Программа, в которой ведутся разговоры, касающиеся, в основном, социальной сферы жизни Санкт-Петербурга. Радиослушатели могут участвовать в беседе, задавать вопросы гостям программы.

Выходит в эфир по будням — с 17:05 до 19:00.

Ведущие и руководство

• Елизавета Благодатова — ведущая программы «Петербургская панорама»
• Елена Воробьёва — ведущая программы «Город и горожане»
• Зоя Кравчук — ведущая программы «Петербургская панорама»
• Константин Петрук — ведущий программы «Петербургская панорама»
• Александр Фёдоров — ведущий программы «Город и горожане»
• Марина Филистович — музыкальный редактор радио «Петербург»
• Нина Лукичёва — шеф-редактор утреннего вещания радио «Петербург»

• Юрий Радкевич — начальник Управления радиовещания
• Елена Кийко — заместитель начальника Управления радиовещания

Зона вещания

В данном списке перечисляются эфирные частоты радиостанции по городам вещания:

Город	Частота (УКВ)	Частота (РТС)	Время вещания (УКВ)	Время вещания (РТС)
Санкт-Петербург	69,47	3-й канал	6:00—2:00	6:00—24:00
Выборг	67,79	-	6:00—2:00	-
Кингисепп	68,93	-	6:00—2:00	-

См. также

• Пятый канал (Россия)
• Открытая студия
• Авторский канал «Невский проспект»
• Детский хор телевидения и радио Санкт-Петербурга

Ссылки

• [www.5-tv.ru/radio/ Официальный сайт радио «Петербург»]
• [www.5-tv.ru/radio/schedule/ Программа радио «Петербург»]
• [www.lenizdat.ru/a0/ru/pm1/c-1050309-0.html Интервью с директором радио «Петербург» Юрием Радкевичем]
• [www.rts.spb.ru/ ФГУП «Радиотрансляционная сеть Санкт-Петербурга»]
• [color-foto.com/ekskursiya-po-pyatomu-kanalu-tv-fabrika-informacii/ Экскурсия по Пятому каналу. Фабрика информации]
• [travelworld.livejournal.com/83410.html ТРК «Петербург-Пятый канал». Фоторепортаж из Ленинградского телецентра и Дома радио]
• [www.piter.fm/stations/FM_69.47 Трансляция радио «Петербург» на сайте Piter FM]

Отрывок, характеризующий Радио Петербург

– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.