Радищево (Ульяновская область)
| Посёлок городского типа
Радищево
Показать/скрыть карты
|
Радищево (с 1800-1918 года Дворянская Терешка) — посёлок городского типа в Радищевском районе Ульяновской области России.
Население 4550 жителей (2007 год).
Содержание
История
Дворянская Терешка (Дмитриевка), село владельческое при речке Терешке, возникло в первой половине XVIII века. Петр I в Хвалынском уезде в короткое время раздал земли разным служивым людям на русских, отчасти и татарским мурзам. Раздача производилась по одной грамоте нескольким лицам. И в одном месте насчитывалось 20 и более мелкопоместных владельцев. Особенно много владельцев оказалось в Дворянской Терешке и Безобразовке. В Дворянской Терешке к 1793 году было 22 помещика. Первые поселенцы — солдаты и казаки.
С 1777 года в селе находилось имение А.П.Радищева - деда писателя А.Н.Радищева.
Переименовано в октябре 1918 года.
Статус посёлка городского типа — с 1978 года.
Инфраструктура
Действует Радищевский технологический техникум[2].
Напишите отзыв о статье "Радищево (Ульяновская область)"
Примечания
Источники
- simturinfo.ru/pages/gorodaiseluo/radischevoist.htm
|
Это заготовка статьи по географии Ульяновской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
radishevo.narod.ru/istoria.htm История заселения Радищевского края
Отрывок, характеризующий Радищево (Ульяновская область)
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
