Раевка (Днепропетровская область)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Раевка (Синельниковский район)»)
Перейти к: навигация, поиск
Село
Раевка
укр. Раївка
Страна
Украина
Область
Днепропетровская
Район
Сельский совет
Координаты
Основан
Прежние названия
Среднее, Среднее-Раевка
Официальный язык
Население
1705 человек (2001)
Часовой пояс
Телефонный код
+380 5663
Почтовый индекс
52523
Автомобильный код
AE, КЕ / 04
КОАТУУ
1224887101
Показать/скрыть карты

Раевка (укр. Раївка) — село в Синельниковском районе Днепропетровской области Украины. Население по переписи 2001 года составляло 1705 человек[1]. Административный центр Раевского сельсовета, в который, кроме того, входят сёла Богуславка, Весёлое, Георгиевка и Морозовское.





Географическое положение

Село Раевка находится в 1,5 км от города Синельниково и сёл Георгиевка, Морозовское и Богуславка. По селу протекает пересыхающий ручей с запрудой. Рядом проходят автомобильная дорога Т-0401 и железная дорога, станция Синельниково 2 в 4-х км.

История

  • Основано во второй половине XIX века как Среднее.
  • В 1911 году село было переименовано в Среднее-Раевка.
  • В 1947 году переименовано в село Раевка.

Экономика

  • Синельниковская селекционно-исследовательская станция.
  • Агроцентр «Раевский».

Объекты социальной сферы

  • Школа.
  • Школа-интернат.
  • Детский сад.
  • Амбулатория.
  • Клуб.

Достопримечательности

  • Братская могила советских воинов.

Интересные факты

На территории Украины 5 населённых пунктов с названием Раевка.

Напишите отзыв о статье "Раевка (Днепропетровская область)"

Примечания

  1. [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rdat1=09.06.2009&rf7571=6368 Сайт Верховной Рады Украины.]


Отрывок, характеризующий Раевка (Днепропетровская область)

Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.