Разведывательное управление Министерства обороны США

Разведывательное управление Министерства обороны
Defense Intelligence Agency
Страна	США США
Создана	1 октября 1961 года
Юрисдикция	Министерство обороны США
Штаб-квартира	РЦ РУМО, в/ч ВВС США "Анакостия-Боллинг", г. Вашингтон, США
Бюджет	Засекречен
Средняя численность	16’500 (30 % — военных, 70 % — гражданских)
Предшествующая служба	Корпус контрразведки
Руководство
генерал-лейтенант Винсент Стюарт
Сайт
[www.dia.mil/ www.dia.mil]

Не следует путать с Разведывательным управлением армии США.

Разведывательное управление министерства обороны (РУМО) (англ. Defense Intelligence Agency; букв. Оборонное Разведывательное Агентство) является руководящим органом военной разведки Соединенных Штатов, ответственным за сбор агентурными и техническими средствами, анализ и предоставление первым лицам США секретной информации военно-политического характера, касающейся военных планов иностранных государств и армий, предоставление необходимой развединформации по требованиям всех видов ВС и родов войск США и оценки информации в других подразделениях МО США.

Несмотря на то, что РУМО является составной частью МО США, две трети из общего (16500 чел.)　числа сотрудников РУМО　являются вольнонаемными гражданскими служащими, а оперативная деятельность не ограничивается районами ведения боевых действий — сотрудники РУМО действуют более чем в 140 странах мира. В своей разведывательной деятельности РУМО специализируется как на ведении оперативной агентурной разведки с позиций государственных и негосударственных организаций США за рубежом, так и на широкомасштабной радиотехнической и электронной разведке. При этом по законам и президентским указам США РУМО запрещено ведение оперативной и другой разведывательной деятельности на территории США.

Указ о создании РУМО был подписан в 1961 году президентом США Д. Кеннеди с подачи министра обороны США Р. Макнамары. РУМО являлось основным ведомством разведки ВС США до окончания Холодной войны и приобрело новую значимость с началом борьбы США с международным терроризмом после атак смертников на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и Пентагон в сентябре 2001 г. С РУМО связано большое количество скандалов, касавшихся как провалов агентуры за рубежом, так и с участием сотрудников военной разведки США в похищениях подозреваемых в терроризме, применении пыток при допросах и несанкционированном ведении разведывательной и оперативной деятельности на территории США.

Роль РУМО в системе разведки МО США

Кандидата на пост директора РУМО подбирает министр обороны США, консультируясь с Директором национальной разведки. Выбранного кандидата официально номинирует Президент и подтверждает на должность Сенат. По своему статусу он обязан быть военнослужащим в звании генерал-лейтенанта или вице-адмирала. Имеется прецедент, когда осенью 1991 года РУМО в течение двух месяцев возглавлял гражданский директор — Деннис Нэджи, назначенный исполняющим обязанности до назначения нового руководителя управления.

Директор РУМО является также руководителем всего военного разведывательного сообщества США , в которое входят разведуправления СВ, ВВС, ВМС, КМП, и береговой охраны, а также само РУМО. Что касается таких структур космической и радиотехнической разведки, как АНБ США, управление космической разведки и картографии ВС США, управление спутниковой РЭР ВС США, то они в силу своей межвидовой подчиненности непосредственно в военное разведывательное сообщество не входят, но участвуют в работе Совета военной разведки США

Директор РУМО является главным советником по разведке министра обороны и председателя ОКНШ. Он также возглавляет Совет военной разведки США (Military Intelligence Board), который координирует деятельность военного разведывательного сообщества. Совет военной разведки собирается несколько раз в месяц. В его состав входят:

• главы РУ видов вооруженных сил и родов войск, а также начальники РЦ оперативных управлений и передовых штабов
• главы разведывательных организаций, подчиненных Министерству обороны
• помощник министра обороны по разведке.

Структура руководства РУМО США

Руководителем РУМО США является генерал-лейтенант или вице-адмирал ВС США (три звезды), который назначается на эту должность указом президента США с предварительным утверждением кандидатуры начальника РУМО Сенатом. Начальник РУМО является главным руководителем всей военной разведки США, советником по вопросам разведки министра обороны и председателя ОКНШ, а также подотчетен аппарату директора разведсообщества США через заместителя министра обороны по вопросам разведки.

Помимо директора, в высшее руководство РУМО входят:

• первый заместитель начальника РУМО
• начальник оперативного штаба РУМО
• генеральный инспектор РУМО, занимающийся дисциплинарными вопросами
• главный юрисконсульт РУМО, являющийся советником директора РУМО по правовым вопросам.

Главный юрисконсульт возглавляет правовой отдел РУМО (отдел главного юрисконсульта), следящий за соблюдением персоналом РУМО правовых норм основных законов США, действующих статей уголовного кодекса и Уставов ВС США, а также действующих правил и инструкций МО США

• заместитель начальника РУМО по финансовым вопросам
• заместитель начальника РУМО по кадрам
• отдел контроля за кадровой политикой РУМО.

Отдел контроля за кадровой политикой следит за тем, чтобы при приеме на работу в РУМО и продвижении по службе не было дискриминации сотрудников по какому-либо признаку.

Ведомства в подчинении РУМО США

Руководство РУМО по линии МО США напрямую (полностью или частично) координирует деятельность следующих разведывательные управлений видов вооруженных сил и управлений технической разведки ВС США:

• РУ СВ США (в/ч СВ "Форт-Бельвор", ш. Вирджиния)
• РУ ВВС США (в/ч ВВС "Лакланд", ш. Техас)
• РУ ВМС США (комплекс правительственных учреждений, н.п. Сьютленд ш. Мэриленд)
• РУ КМП США (расквартировано совместно с РУ ВМС США)
• РУ Главного управления (ГУ) Стратегических сил США (в/ч ВВС "Анакостия-Боллинг")
• АНБ США (в/ч СВ "Форт-Мид", ш. Мэриленд)
• Управление космической разведки и картографии ВС США (в/ч СВ "Форт Бельвор", ш. Вирджиния)
• Управление спутниковой РЭР ВС США (н.п. Шантийи, ш. Вирджиния)

Основной РЦ РУМО (общей площадью 50 тыс. кв. м.) на территории в/ч ВВС "Анакостия-Боллинг". (левый снимок) и общий вид одного из рабочих центров РУМО (правый снимок).

Подразделения РУМО на территории США

Основные подразделения РУМО США расквартированы в РЦ РУМО на территории в/ч ВВС США "Анакостия-Боллинг" в г. Вашингтон. Часть личного состава военной разведки США расквартирована также в Пентагоне, при этом РЦ РУМО и офицеры связи РУМО есть при каждом из главных управлений (ГУ) родов войск и передовых оперативных штабов (ОШ) ВС США.

Существует также открытая информация о следующих региональных подразделениях военной разведки в районе г. Вашингтон:
В ш. Вирджиния:

• РЦ РУМО в н.п. Рестон
• информационный отдел РУМО при РЦ ВС США "Риванна" (н. п. Риванна)
• разведотдел РУМО при в/ч КМП США "Квантико"

В ш. Мэриленд

• разведывательный отдел военно-медицинской службы ВС США (NCMI) при в/ч СВ "Форт-Детрик".

Кроме того, РУМО на данный момент строит несколько новых корпусов в р-не Вашингтона (г. Бетезда, ш. Мэриленд), где также планируется разместить реорганизованный Университет военной разведки и аппарат разведывательного сообщества США..

На остальной территории США также расквартированы следующие подразделения и отделы РУМО:

• информационный отдел ракетных технологий РУМО в г. Хантсвилль (ш. Алабама)

Подразделения и резидентуры РУМО за рубежом

Сотрудники военной разведки США, командированные на оперативную работу за границу, могут находиться в странах пребывания:

• в залегендированном виде под видом сотрудников дипломатических учреждений Госдепартамента США, других государственных и негосударственных структур
• непосредственно как военнослужащие ВС США — при в/ч ВС США на территории иностранных государств или в составе военных атташатов при посольствах США.

Разделение обязанностей между РУМО и ЦРУ США

В отличие от ЦРУ США, РУМО США концентрирует свои усилия в области добывания агентурным и техническим путём специализированной секретной информации военного назначения, адресуя её в первую очередь первым лицам государства и его военному руководству, в том числе:

• министру обороны
• руководству ОКНШ
• начальникам главных управлений родов войск Министерства обороны США и оперативных штабов (командований) на ТВД.

Со своей стороны, ЦРУ США, как главная служба политической разведки, занимается добыванием теми же методами за рубежом политической развединформации секретного характера для информирования в первую очередь гражданских первых лиц:

• президента США и его аппарата (секретариата и помощников)
• членов кабинета администрации
• членов Совета национальной безопасности США.

Ввиду большого сходства, как в характере добываемой развединформации, так и в методах работы обеих организаций, имеет место дублирование работы близких по своим задачам подразделений обоих ведомств (особенно во время ведения ВС США активных боевых действий). В последнее время наметилась тенденция к сокращению численности оперативно-боевых подразделений ЦРУ, занимающихся добыванием оперативной информации на поле боя, и максимальной передачи большей части специфически военных разведывательных задач подразделениям РУМО и другим разведывательных служб МО США.

Состав и структура РУМО США

В состав РУМО входят три оперативных управления, пять региональных (линейных) отделов и один специализированный, пять информационных отделов, а также центральное административное и архивное управления.

Управления РУМО

Главное оперативное управление

Главное оперативное управление РУМО занимается непосредственно сбором разведывательной информации за рубежом оперативными средствами, включая в себя два основных управления: агентурной разведки и военных атташе.

• Управление агентурной разведки:

Задачей управления агентурной разведки является руководство на территории иностранных государств сбором разведывательной информации и непосредственной агентурной работой всех резидентур военной разведки США. Резидентуры РУМО в странах пребывания состоят из сотрудников МО США на действительной военной службе или вольнонаемных, действующих с позиций официального прикрытия, то есть залегендированных под сотрудников государственных и негосударственных ведомств и структур США на территории страны пребывания..

В стране пребывания сотрудники РУМО США действуют в тесном согласовании всех оперативных мероприятий с сотрудниками ЦРУ США, Госдепартамента США и сотрудниками других специальных служб США. В зависимости от поставленных задач и оперативной обстановки в стране пребывания, в составе резидентуры военной разведки МО США находятся (временно или постоянно) под различными прикрытиями:

• • сотрудники оперативных отделов и управлений РУМО
  • сотрудники информационно-аналитического управления РУМО
  • специалисты и техники технического управления РУМО
  • военные переводчики
  • РДГ СпН различных родов войск ВС США, приданные резидентуре РУМО для силового обеспечения операций
• Управление военных атташе:

Задачей управления военных атташе является руководство на территории иностранных государств сбором разведывательной информации и агентурной работой сотрудников военной разведки, включенных в состав аппаратов военных атташе при посольстве США в стране пребывания и действующих с легальных позиций в качестве аккредитованных в стране сотрудников МО США. Военный атташе в стране пребывания является официальным представителем МО США для властей страны и занимается дипломатической работой по организации сотрудничества между государственными органами страны пребывания и США в военных вопросах.

Информационно-аналитическое управление

Информационно-аналитическое управление РУМО включает в себя все информационные и аналитические подразделения и центры военной разведки США, занимающиеся анализом секретной и открытой военной, политической и научно-технической информации как стратегического и оперативного, так и тактического значения. Подразделения управления готовят материалы ежедневной разведсводки для аппарата президента США и для составления официальных разведывательных оценок правительства США. Сотрудники информационно-аналитического управления работают как в центральном аппарате, так и в резидентурах РУМО за рубежом.

Управление технической разведки

Управление технической разведки РУМО отвечает за координацию всех видов радиотехнической, электронной, акустической и биологической разведки, ведущейся в интересах ВС США, а также сбор информации техническими средствами о военных объектах и целях за пределами США. В составе разведывательного сообщества США РУМО наряду с АНБ является основным ведомством, координирующим разведработу центров и средств технической разведки МО США на всех ТВД и отвечающим за анализ и обработку всего массива информации, получаемого средствами РТР и технического слежения.

Отделы РУМО

Оперативные (линейные) отделы РУМО

В составе РУМО имеются четыре линейных и один специализированный отдел (по борьбе с террористическими организациями). Оперативные отделы РУМО руководят работой соответствующих разведцентров ВС США при региональных ОШ ВС США.

• Отдел объединенного американского ТВД руководит работой РЦ ОШ ВС на Арктическом ТВД и РЦ ОШ ВС на Южноамериканском ТВД
• Отдел азиатско-тихоокеанского ТВД руководит работой РЦ ОШ ВС на Тихоокеанском ТВД
• Отдел евразийского ТВД руководит работой РЦ ОШ ВС на Европейском ТВД
• Отдел ближневосточно-африканского ТВД руководит работой РЦ ОШ ВС на Ближневосточном ТВД и РЦ ОШ ВС на Африканском ТВД
• Отдел по борьбе с террористическими организациями

Информационные управления и отделы РУМО

На правах независимых информационных подразделений в структуру РУМО также входят:

• Управление информации ОКНШ США
• разведывательный отдел военно-медицинской службы ВС США
• информационный отдел ракетных технологий РУМО
• отдел анализа трофейной документации
• отдел разведки и анализа военно-инженерных сооружений.

В структуре РУМО также находится Университет военной разведки (NIU), который планируется передать в ведение Директора национальной разведки в течение 2014 года с переездом разведывательного ВУЗа в новые помещения в р-не Бетезда (ш. Мэриленд).

Управление информации ОКНШ США

Органы РУМО координируют работу Управления (J-2) информации ОКНШ США, в задачи которого входит анализ и предоставление разведывательной информации стратегического характера и выработка рекомендаций по военно-политическим вопросам для руководства ОКНШ США.

В случае возникновения кризисной ситуации Управление информации (J-2) ОКНШ США становится ключевым информационным подразделением, на которое замыкаются все элементы правительственной связи и информации. В него стекаются все разведывательные данные РУМО, которые в обработанном выдаются в виде военно-политических докладов министру обороны и руководству ОКНШ США. Сотрудники-информационщики управления по тревоге присутствуют на воздушном КП и запасном наземном КП ОКНШ США, поддерживают взаимодействие отдела чрезвычайных ситуаций РУМО с аналогичными органами других учреждений и ведомств (в частности, с кризисным центром ЦРУ), и оперативным информационным центром в Белом доме. Также сотрудники управления, как подразделения ОКНШ США, принимают участие в разработке конкретных моментов доктрины использования военной разведки США.

С февраля 1991 г. в Управлении информации ОКНШ работает закрытая сеть военной информации Defense Intelligence Network с функцией передачи по шифрованному каналу визуальных данных (изображения авиа- и космической разведки, картографическая информация в реальном времени, поиск фотоснимков и видеороликов), пользователями которой являются члены высшего военного и гражданского руководства США, общее число которых достигает 1000 человек. Телеизображение шифруется и его можно просматривать лишь в специальных залах закрытой связи и кабинетах руководства МО США и ОКНШ США.

Вспомогательные управления и службы РУМО

Вспомогательными службами РУМО являются:

• Административное управление, включающее в себя:
  • отдел кадров
  • службу военной контрразведки и внутренней безопасности
  • инженерно-технический отдел
  • отдел обеспечения
• Управление информационной службы (архивное).
  • Архивное управление ведает разведывательными архивами, отвечает за составление информационных баз данных и предоставление доступа потребителям к системе автоматизированной рассылки информации, .

Требования секретности и охраны государственной тайны

Необходимо отметить, что стандартного допуска категории «совершенно секретно» (Top Secret), который получают сотрудники большинства подразделений МО США, недостаточно для работы в подразделениях РУМО. В связи с совершенно секретным характером работы всех подразделений РУМО США, все сотрудники РУМО, вплоть до стажеров, должны по ходу работы оформлять дополнительные единичные разрешения на допуск к конкретной информации своего подразделения, которые регистрируются по системе (TS/SCI). Необходимо отдельно отметить что в РУМО недействительны разовые допуски высшей категории (TS/SCI), оформленные по делам других разведслужб США (ЦРУ, АНБ и т. д.) (также как и допуски РУМО не дают права его сотрудникам на работу с оперативной информацией высшей категории секретности других ведомств).

Кроме серьезной контрразведывательной проверки каждого сотрудника, медосмотров, проверок на следы систематического употребления алкоголя и наркотиков и собеседований с сотрудниками службы внутренней безопасности, сотрудники РУМО обязаны проходить регулярную проверку на полиграфе. Кроме того, РУМО, заведуя Национальным контрольным центром США (National Center for Credibility Assessment (NCCA)), отвечает за выработку правил и критериев проверки на полиграфе сотрудников всех спецслужб и ведомств разведывательного сообщества США. На 2008 год ежегодно проверку на полиграфе проходило примерно 5700 сотрудников РУМО (вместо только примерно 1500 в 2002 году). С другой стороны, проверки сотрудников РУМО носят более общий характер, нежели проверки сотрудников ЦРУ и АНБ, но более серьезная проверка может проводиться по требованию контрразведывательных и следственных служб.

Отказ сотрудника РУМО от проверки на полиграфе ведет к автоматическому освобождению сотрудника от обязанностей и дальнейшему увольнению. Также, по информации из одного из докладов заместителя министра обороны США по разведке, РУМО относится к результатам проверки сотрудников намного строже, нежели АНБ и другие подразделения Министерства обороны, где для сотрудников и вновь поступающих на службу нередко допускается несколько неудачных проверок на полиграфе.

Численность и бюджет РУМО США

Количество личного состава и бюджет РУМО США являются сведениями, составляющими государственную тайну США. Представители РУМО неофициально подтверждают, что на данный момент численность всех сотрудников РУМО достигает не менее чем 16 500 чел. личного состава, причем две трети сотрудников составляет гражданский вольнонаемный персонал, и примерно половина от общего числа военных и гражданских сотрудников РУМО одновременно работают за рубежом.

В 1994 году в прессе приводились данные о том, что бюджетная заявка РУМО в Конгресс США на пятилетний период 1996-2001 гг. включала в себя статей на сумму до 4 млрд. долл . США (в среднем требование РУМО по ежегодному бюджету составило не менее 666 млн. долл. США). За период 1996-2012 гг. численность личного состава РУМО США возросла примерно вдвое, при этом сфера ответственности расширилась за счет большей централизации системы военной разведки и передачи РУМО части разведывательных задач, до этого решавшихся органами отдельных РУ ВС США и частично – органами ЦРУ США.　В 2006 г. в результате усилий министра обороны США Д. Рамсфелда и расширения сферы ответственности центральных органов военной разведки годовой бюджет РУМО США, по некоторым оценкам, достигал 3 млрд. долл. США..

Согласно секретным документам АНБ США, опубликованных в 2013 г. журналистами газеты «Вашингтон Пост» при помощи бывшего сотрудника АНБ Э. Сноудэна, список статей бюджета по Национальной разведывательной программе США (National Intelligence Program (NIP)) включал в себя годовую статью расходов на оборонную разведывательную программу США (General Defense Intelligence Program (GDIP)) на сумму 4,4 млрд. долл. США. Определение конкретных адресатов финансирования и распределение средств по оборонной разведывательной программе лежит на руководстве РУМО США.

Следует отдельно отметить, что в цифру бюджета военной разведки США не включены любые дополнительные расходы на разведывательные нужды. Данные расходы, проводимые по статьям бюджета разведывательного сообщества США на военную разведку (Military Intelligence Component (MIP)), за последние 10 лет составили дополнительно не менее 20 млрд. долл. США.

Следует сказать, что, в отличие от центрального органа военной разведки ВС РФ – ГРУ Генштаба – в РУМО США организационно не входят отдельные разведорганы видов и родов войск ВС США. РУМО со своей стороны осуществляет лишь общую координацию и обмен информацией между РУ видов и родов войск (РУ СВ, РУ ВВС, РУ ВМС), которые не являются его составными компонентами. РУ видов и родов войск США получают самостоятельное финансирование в рамках разведывательного бюджета МО США.

Общее число личного состава РУ родов войск значительно превышает число личного состава и сотрудников РУМО, а совокупные бюджеты войсковых РУ в общей сумме превосходят бюджет, выделяемый непосредственно структурам РУМО.

Провалы, связанные с деятельностью сотрудников РУМО США

РУМО, как и многие другие разведывательные структуры США (ЦРУ, РУ ВМС, ФБР), ведет активную агентурную разведку на территории иностранных государств, вербуя иностранных граждан для получения секретной военной и военно-политической информации. За последние десятилетия с РУМО было связано немалое количество провалов агентуры и последующих дипломатических скандалов.

Разоблаченные сотрудники РУМО

• Л. Коркоран — сотрудник резидентуры РУМО в Сантьяго (Чили) с 1972 года. В 1973 году Коркорану была поставлена задача организовать ракетный обстрел президентского дворца Ла-Монеда руками противников президента Альенде во время захвата власти хунтой генерала Пиночета.
• Э. Поуп — сотрудник РУМО в отставке, приговоренный Военной коллегией Верховного Суда РФ к 20 годам лишения свободы за попытку приобрести и незаконно вывезти за пределы РФ под видом металлолома образцы новейшего вооружения ВС РФ. Поуп был помилован Президентом России В.В. Путиным, выпущен за пределы РФ и продолжает настаивать на своей невиновности. В интервью телевидению США Поуп утверждал, что некоторые силы в США пытались выкрасть его с территории РФ, предприняв попытку его отравления в СИЗО Лефортово, похищения его по дороге в больницу и тайного вывоза из РФ. По словам Поупа, подобную попытку удалось предотвратить при помощи его адвокатов и официальных представителей.
• Ч. Макки — сотрудник РУМО, погибший во время взрыва над Шотландией пассажирского самолета компании Пан-Америкэн, следовавшего рейсом 103 из Франкфурта (ФРГ) в Нью-Йорк (США) ливийскими террористами в 1988 г. На том же рейсе следовал в США и сотрудник ЦРУ М. Гэннон, что дало возможность прессе усматривать в этой катастрофе международный заговор спецслужб, утверждая, что погибшие сотрудники занимались торговлей наркотиками или, наоборот, погибли в связи со своей работой по освобождению граждан США, захваченных в заложники в Ливане..

Разоблаченные агенты РУМО из числа иностранных граждан

• В. Калядин - генеральный директор ЗАО "Элерс электрон", в октябре 2001 г. приговорен Мособлсудом к 14 годам лишения свободы. Находясь во Франции, Калядин продал сотруднику американской фирмы "Дженерал дайнэмикс лимит систем" техническое описание комплекса активной защиты　"Арена"　для танка Т-90. Иностранец, как установили российские спецслужбы, являлся соторудником РУМО США под прикрытием коммерческой организации.

В ходе следствия было установлено, что техническую документацию Калядин приобрел через посредников у сотрудника отдела безопасности Коломенского конструкторского бюро машиностроения (КБМ) . В 2004 г. Калядин скончался в тюремной больнице от четвертого инфаркта.

• И. Сутягин – сотрудник Института США и Канады РАН, кандидат исторических наук. В 2004 году был осуждён по статье 275 УК РФ (шпионаж) за государственную измену. Освобождён и эмигрировал в Великобритании в 2010 г. в результате обмена осуждёнными между Россией и США.
• Е. Страва – сотрудник Министерства внешней торговли ПНР, арестованный по подозрению в сотрудничестве с РУМО США. В 1968 г. приговорен к смертной казни за передачу иностранной разведке сведений, подпадающих под охрану закона о гостайне.
• Рафид аль-Джанаби – эмигрировавший в ФРГ сотрудник аппарата правительства Республики Ирак, чьи устные сообщения о химическом оружии Ирака послужили одним из официальных оснований для вторжения ВС США в Ирак в 2003 г.
• А. Щаранский – советский ученый, впоследствии политический деятель Израиля, осужденный в 1977 г. за передачу сотрудникам РУМО США списков лиц еврейской национальности с доступом к информации, составляющей гостайну, которым было отказано в выезде за пределы СССР (т.н. "отказников"). Обменян в 1986 г. в Западном Берлине на нескольких сотрудников разведки стран Варшавского договора.

Разоблаченная иностранная агентура в РУМО США

• А. Монтес – сотрудник аналитического подразделения РУМО, завербованная ДГИ Кубы и арестованная ФБР в 2001 г. Приговорена к 25 годам тюремного заключения за (предположительно) пятнадцатилетнее (с 1985 г.) сотрудничество с кубинскими спецслужбами.
• Р. Монтаперто – сотрудник аналитического подразделения РУМО, завербованный МГБ КНР и арестованный ФБР в 2006 г. Приговорен к 3 месяцам тюремного заключения в связи с недоказанностью вины и, якобы, активной поддержкой коллег-китаистов из аналитических подразделений РУМО.
• В. Дубберштейн – старший оперативный сотрудник РУМО, завербованный разведслужбами Ливии (предположительно военной разведкой Истихбарат) и арестованный ФБР в 1983 г. После первичного опроса сотрудниками ФБР был отпущен под залог и найден мертвым на следующий день. Следствие по делу пришло к выводу о самоубийстве на почве раскаяния.

См. также

• Разведывательное сообщество США
• ЦРУ
• АНБ

Ссылки

• Глазова А.В. [topwar.ru/63305-tureckiy-gastarbayter-protiv-voennoy-razvedki-ssha.html Турецкий гастарбайтер против военной разведки США]

Отрывок, характеризующий Разведывательное управление Министерства обороны США

Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.