Самолёт-разведчик

Самолёт-разведчик — специальный самолёт предназначенный для воздушной разведки.

Некоторые летательные аппараты разведывательной авиации могут нести определенные типы вооружений и способны уничтожать обнаруженные важные цели. Также могут использоваться для наведения огня артиллерии и выполнения других задач.

Одним из самых известных самолётов разведывательной авиации стал американский разведывательный самолёт У-2 (U-2), сбитый ПВО ВС СССР, который способен вести наблюдение с высоты свыше 20 километров (практический потолок модификации U-2 TR-1 27 400 метров), находиться в полёте >10 часов и преодолевать расстояния до 18 000 км.

Разведка может вестись следующими методами:

• аэрофотосъемка;
• радиолокация;
• визуальное наблюдение;
• радиоперехват и пеленгация.

Стратегические разведчики

Стратегические самолёты-разведчики являются важной частью стратегической авиации. Предназачены для разведки глубоких тылов противника и обширных территорий на театрах военных действий. Также в условиях господства в воздухе могут использоваться для стратегического мониторинга театра военных действий.

Практически образовали три направления развития стратегических самолётов-разведчиков.

Высотные разведчики

Это группа стратегических разведчиков представлена практически только дозвуковыми высотными самолётами. Характерная особенность таких самолётов — полная оптимизация для высотных дозвуковых полетов. Оборотная стороны этой медали — сложность (порой капризность) и сравнительно малая боевая живучесть таких самолётов.

Яркий примером таких самолётов — самолёт ВВС ВС США U-2. Конструкторы постаралсь придать самолёту как можно большую высотность. Но «за все надо платить». «Заплатили» прочностью и живучестью, — ожидалось что у противника «руки коротки», чтобы сбить самолёт на его рабочей высоте полёта. И действительно: на момент создания U-2 был недосягаем для тактических истребителей и ЗРК, что позволяло выполнять разведывательные полёты над СССР и том числе детально фотографировать стратегические военные и экономические объекты. Но появление на вооружении войск ПВО СССР ЗРК С-75 сделало невозможным безнаказанные разведывательные «рейсы» таких самолётов, — досягаемость по высоте у С-75 была достаточна для сбития U-2. Также в войска ПВО СССР поступили высотные истребители-перехватчики, способные подниматься на высоты, используемые U-2.

Скоростные разведчики

Ярким примером таких самолётов-разведчиков является SR-71, имевший на момент создания рекордную скорость полета. Скорость SR-71, позволяла самолёту летая на умеренно больших высотах, доступных и тактическим истребителям, легко уходить от преследования. Также радар ЗРК С-75 не мог захватывать SR-71 как цель. Но всё что этот самолёт мог: очень быстро летать и фотографировать специально созданным для него авиафотоаппаратом. Этой концепции стратегическего самолёта-разведчика также суждена была недолгая жизнь, — на вооружении ВВС и войск ПВО СССР появились тяжелые истребители-перехватчики МиГ-25, способные преследовать и сбивать в том числе и самолёты вроде SR-71. Также СССР обзавёлся и новыми ЗРК, также способными сбивать такие самолёты.

Новым воплощением этой идеи возможно могут стать гиперзвуковые самолёты-разведички. Однако прогресс в создании гиперзвуковых зенитных ракет (например для ЗРК С-400 и С-500) опережает прогресс в создании гиперзвуковых летательных аппаратов.

См. также

• БПЛА
• Группа Ровеля

Ссылки

• [www.airwar.ru/enc/spy/su24mr.html Фронтовой разведчик Су-24МР.]
• [combatavia.info/index5.html Разведчики и самолёты ДРЛО.]
• [army.lv/ru/oruzhie/Vse-vidi-oruzhiya/Aviatsiya-razbivka-po-klassifikatsii/Razvedchiki/776 Разведчики.]
• [base13.glasnet.ru/text/su12-mk/mk880713.htm На предельно малых скоростях.]
• [ww2db.com/aircraft.php WW2DB: Aircraft of World War II.]

Отрывок, характеризующий Самолёт-разведчик

Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]