Разин, Иван Петрович

Иван Петрович Разин
Майор И. П. Разин. 1950-е годы
Дата рождения	22 февраля 1922(1922-02-22)
Место рождения	с. Богородское, Вольский уезд, Саратовская губерния, РСФСР (ныне Вольский район, Саратовская область)
Дата смерти	28 февраля 1996(1996-02-28) (74 года)
Место смерти	Краснодар, Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	военно-воздушные силы
Годы службы	1941—1961
Звание	подполковник
Часть	в годы Великой Отечественной войны: 639-й штурмовой авиационный полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Петрович Разин (1922—1996) — советский военный лётчик. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Подполковник.

Биография

Иван Петрович Разин родился 22 февраля 1922 года в селе Богородское Вольского уезда Саратовской губернии РСФСР (ныне село Вольского района Саратовской области Российской Федерации) в крестьянской семье. Русский. Окончил среднюю школу и аэроклуб. До поступления на военную службу жил в Пенджикентском районе Ленинабадской области Таджикской ССР. Работал в колхозе.

В мае 1941 года И. П. Разин был зачислен курсантом в Чкаловское военное авиационное училище, которое окончил в 1943 году. В действующей армии младший лейтенант Разин с мая 1943 года в должности лётчика 639-го штурмового авиационного полка 211-й штурмовой авиационной дивизии 3-й воздушной армии. В боях с немецко-фашистскими захватчиками Иван Петрович с августа 1943 года на Калининском фронте. Воевал на штурмовике Ил-2. Боевое крещение принял в Смоленской операции. Первые боевые вылеты Иван Петрович совершил на штурмовки долговременной и глубокоэшелонированной обороны противника на рубеже Духовщина — Ярцево — Смоленск, а также военной инфраструктуры врага. 27 августа 1943 года он участвовал в налёте на железнодорожную станцию Пономари Духовщинского района Смоленской области, где под разгрузку немцы поставили два воинских эшелона. Преодолев плотный заградительный огонь зенитной артиллерии немцев, Иван Петрович в составе группы штурмовиков прорвался к станции и точным бомбовым ударом разбил паровоз, не позволив немцам вывести эшелоны из-под удара, а на втором заходе зажёг один из эшелонов. При выполнении очередного манёвра его Ил был подбит: зенитный снаряд попал в хвост самолёта и повредил хвостовой стабилизатор, но на плохо управляемом самолёте на бреющем полёте лётчик продолжал расстреливать разбегавшихся из эшелонов солдат, а после сумел привести машину на свой аэродром.

В октябре — ноябре 1943 года младший лейтенант И. П. Разин, совершая боевые вылеты в составе групп Ил-2, штурмовыми ударами поддерживал наступление войск Калининского (с 20 октября 1943 года — 1-го Прибалтийского) фронта на невельском и витебском направлениях. 5 ноября 1943 года при атаке подходящих к фронту резервов противника в районе деревни Хвошно Ил-2 Ивана Петровича был буквально изрешечён огнём зениток и истребителей неприятеля. Впоследствии механики насчитали в корпусе самолёта более 100 пробоин, при этом лётчик получил лишь лёгкое ранение в ногу. В этот день группа штурмовиков Ил-2 уничтожила 15 вражеских автомашин с войсками и грузами, 4 зенитные точки, разрушили 5 блиндажей. В январе 1944 года полк, в котором служил младший лейтенант И. П. Разин, вошёл в состав 335-й штурмовой авиационной дивизии и в феврале-марте 1944 года принимал участие в Витебской наступательной операции, в ходе которой Иван Петрович совершил несколько боевых вылетов на штурмовку переднего края немцев.

В мае 1944 года 639-й штурмовой авиационный полк был выведен в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и в августе того же года был переброшен на 3-й Украинский фронт и вошёл в состав 189-й штурмовой авиационной дивизии 10-го штурмового авиационного корпуса 17-й воздушной армии. За это время И. П. Разин получил звание лейтенанта. К началу Ясско-Кишинёвской операции Иван Петрович в полку считался признанным мастером точечных бомбово-штурмовых ударов. По свидетельству командира полка подполковника В. Н. Цуркана при прорыве глубоко эшелонированной и сильно укреплённой обороны противника в районе города Бендеры и в период ликвидации окружённой под Кишинёвом группировки противника по заявкам руководства 57-й армии «он как лучший лётчик всегда выделялся командованием для поражения точечных целей». Этими точечными целями были ДЗОТы, танки и артиллерийские орудия немцев, мешавшие продвижению наземных войск. За 16 совершённых в ходе операции боевых вылетов экипаж лейтенанта И. П. Разина уничтожил 9 ДЗОТов, 2 танка и 6 полевых орудий врага.

С осени 1944 года лейтенант И. П. Разин принимал активное участие в разгроме немецко-фашистских войск на территории Югославии и Венгрии (Белградская и Будапештская операции). В составе больших групп штурмовиков он взламывал оборону противника на подступах к Будапешту, штурмовал административные, промышленные и военные объекты в венгерской столице. В период Балатонской оборонительной операции Иван Петрович наносил удары по войскам противника, глубоко вклинившимся в советскую оборону, а в ходе начавшейся 16 марта 1945 года Венской операции штурмовал долговременную и сильно укреплённую полосу обороны врага между озёрами Балатон и Веленце, в составе своего подразделения освобождал города Секешфехервар, Кестхей и Надьканижа. Всего к началу апреля 1945 года старший лётчик 639-го штурмового авиационного полка лейтенант И. П. Разин произвёл 110 боевых вылетов, сбросил на врага 35000 килограмм авиабомб, выпустил 340 реактивных снарядов, расстрелял до 15000 снарядов ВЯ-23 и до 64000 патронов ШКАС. В результате бомбово-штурмовых ударов он уничтожил 11 танков, 22 автомашины, 13 полевых орудий на огневых позициях, 5 миномётных батарей и 5 зенитных орудий, разрушил 22 ДЗОТа, разбил 1 паровоз и поджёг два эшелона с войсками и грузами, взорвал склад с боеприпасами, истребил до 600 солдат и офицеров неприятеля. 2 апреля 1945 года командир полка представил лейтенанта И. П. Разина к званию Героя Советского Союза. Высокое звание было присвоено Ивану Петровичу уже после окончания Великой Отечественной войны указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года.

На заключительный месяц войны И. П. Разин в составе своего подразделения поддерживал наступление войск 3-го Украинского фронта на венском направлении, участвовал в освобождении Вены и её предместья городка Флоридсдорф. Боевой путь он завершил 9 мая 1945 года на территории Австрии, получив в конце войны внеочередное звание капитана. 14 мая 1945 года Иван Петрович участвовал в Параде Победы 3-го Украинского фронта, на Ил-2 пролетев в качестве представителя своего полка в парадном строю над австрийским городком Вальзее бок о бок с лучшими лётчиками-штурмовиками 17-й воздушной армии А. И. Кобелевым, Н. Е. Платоновым, И. М. Павловым и А. И. Чухаревым.

После войны И. П. Разин окончил Военно-воздушную академию. В Советской Армии Иван Павлович служил до 1961 года, уволившись в запас в звании подполковника. После завершения военной службы он жил в Краснодаре. С 1962 по 1982 год работал старшим преподавателем военной кафедры Краснодарского политехнического института. После выхода на пенсию Иван Петрович как член местного отделения Совета ветеранов войны и труда активно участвовал в военно-патриотической работе и ветеранском движении. 28 февраля 1996 года Иван Павлович скончался. Похоронен в Краснодаре на Славянском кладбище.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (18.08.1945);
• орден Ленина (18.08.1945);
• два ордена Красного Знамени (29.01.1945; ?);
• два ордена Отечественной войны 1-й степени (22.02.1945; 11.03.1985);
• орден Отечественной войны 2-й степени (12.05.1945);
• три ордена Красной Звезды (07.04.1944; 1956; ??);
• медали, в том числе:
  • медаль «За боевые заслуги»;
  • медаль «За взятие Будапешта»;
  • медаль «За взятие Вены».

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Румянцев Н. М. Люди легендарного подвига: краткие биографии и описание подвигов Героев Советского Союза, тех, кто родился, жил и живёт в Саратовской области. — Саратов: Приволжское книжное издательство, 1968. — С. 416—417. — 592 с.
• Сечкина Л. П. Твои Герои, Таджикистан: об участниках Великой Отечественной войны из Таджикистана, удостоенных звания Героя Советского Союза. — Душанбе: Маориф, 1985. — С. 159—161. — 240 с.
• Постников С. В. Боевые звёзды Вольска. — Саратов: Научная книга, 2008. — 230 с.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»].

[www.podvignaroda.ru/?n=150027567 Представление к званию Героя Советского Союза].

[www.podvignaroda.ru/?n=47215918 Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя советского Союза].

[www.podvignaroda.ru/?n=42574447 Орден Красного Знамени (наградной лист и приказ о награждении от (29.01.1945)].

[www.podvignaroda.ru/?n=41931019 Орден Отечественной войны 1-й степени (наградной лист и приказ о награждении от 22.02.1945)].

[www.podvignaroda.ru/?n=1518341720 Орден Отечественной войны 1-й степени (информация из карточки награждённого к 40-летию Победы)].

[www.podvignaroda.ru/?n=26551847 Орден Отечественной войны 2-й степени (наградной лист и приказ о награждении)].

[www.podvignaroda.ru/?n=21314768 Орден Красной Звезды (наградной лист и приказ о награждении от 07.04.1944)].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=197 Разин, Иван Петрович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/0957159a.shtml Разин Иван Петрович на www.az-libr.ru].
• [vesti.kubstu.ru/obsolete.php?id=940 Разин Иван Петрович на сайте Кубанского государственного технологического университета].

Отрывок, характеризующий Разин, Иван Петрович

– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.