Разменная монета

Разменная монета — неоднозначный термин, который может означать близкие, но не тождественные понятия:

• неполноценную монету, покупательная способность которой выше стоимости содержащегося в ней металла; эти монеты, как правило, изготавливаются из металлов, менее ценных, чем золото или серебро, например, из никеля или меди; в этом смысле иногда называется биллонной или кредитной;
• мелкий денежный знак (в частности, дробную монету), который служит в основном для размена более крупных монет или банкнот и расчетов между продавцом и покупателем с максимальной точностью; из-за быстрой оборачиваемости и существенного износа разменные монеты чеканятся из дешёвых материалов.

Так, в соответствии с первым определением, при золотом стандарте разменными являются все серебряные монеты. Например, после введения в Германии в 1871 году золотой марки серебряная монета достоинством в 5 марок рассматривалась в качестве разменной. В Латинском монетном союзе разменными признавались все серебряные монеты, кроме 5 франков. В соответствии со вторым определением, в качестве разменных не рассматриваются монеты, чей номинал выражен в базовой денежной единице, даже если они изготовлены не из благородных металлов. Например, современная монета достоинством 1 доллар США, которая чеканится из меди, покрытой сплавом из недрагоценных металлов (см. статью «Доллар Сакагавеи»), не является разменной. Той же трактовки (разменной называется монета, чей номинал выражен только в копейках, но не в рублях) придерживается и Центральный банк Российской Федерации.

В некоторых странах принятие разменных монет к обязательной оплате ограничено некоторой предельной (минимальной или максимальной) суммой. Иногда законодательно ограничиваются и объемы чеканки такой монеты.

В чрезвычайных обстоятельствах (война, оккупация, удаленность от метрополии и т. п.), результатом которых часто становится острый дефицит денег мелких номиналов, функции разменных монет могут выполнять различные денежные суррогаты, например, разменные билеты, марки-деньги, другие разновидности денежных знаков.

Неполноценность разменных монет

См. также: Порча монет, Реновация монет и Закон Коперника — Грешема

Если номинал монеты превышает стоимость металла, использованного для её чеканки, то от эксплуатации права чеканки (монетная регалия) эмитент (монетный сеньор) получает прибыль (сеньораж). В связи с этим, если правом выпуска полноценных монет (право свободной чеканки) государство часто делилось со своими подданными (это особенно характерно для периодов серебряного и золотого стандартов), то выпуск неполноценных, разменных, монет всегда был монополизирован (закрытая, блокированная чеканка). Другое следствие этого признака разменных монет — необдуманное наращивание объемов их чеканки, часто использовавшееся многими государствами в античности, средневековье и новое время, что вело к обесценению неполноценных монет и исчезновению из обращения монет полноценных, а иногда даже к бунтам (см. статью «Медный бунт»). Наконец, разменная, неполноценная, монета всегда рассматривалась исключительно в качественно внутригосударственного инструмента денежного обращения, для обслуживания внешней торговли использовались полноценные собственные или чужие торговые монеты.

В настоящее время неполноценный характер разменных монет (их стоимость в обращении выше стоимости металла) рассматривается также в качестве фактора, который снижает риск переплавки, тезаврации или экспорта монет, способствуя сохранению их роли в денежном обращении. При этом объем чеканки разменных монет ограничивается — например, какой-то суммой или числом разменных монет на душу населения.

Разменные денежные знаки

См. также: Марки-деньги, Нотгельд, Монетные металлы (раздел «Монетные неметаллы») и Монетные металлы#«Монетные неметаллы»

Функции, аналогичные разменным монетам, выполняли разменные билеты, марки-деньги (особый вид непочтовых марок) и другие денежные суррогаты, выпускавшиеся в периоды или в условиях острой нехватки денежных знаков мелких номиналов. Например, такие денежные знаки были выпущены в США во время Гражданской войны 1861—1865 годов.

В 1915 году в Российской империи были сначала выпущены бумажные разменные билеты, а затем марки-деньги. Последние были отпечатаны на полукартоне с использованием клише юбилейных почтовых марок, выпущенных к трехсотлетию дома Романовых, имели достоинство в 1, 2, 3, 10, 15 и 20 копеек и надпись на обороте «Имѣетъ хожденiе наравнѣ съ размѣнной серебряной (или мѣдной) монетой». Разменные билеты изготавливались из бумаги номиналами 1, 2, 3, 10, 15, 20 и 50 копеек и имели аналогичные надписи.

С 1826 года разменные денежные знаки из кожи достоинством 10, 25 и 50 копеек выпускались Российско-американской компанией на Аляске.

Функции разменных монет в разных странах и в разные исторические эпохи также выполняли денежные знаки, изготовленные из других материалов (см. статью «Монетные металлы», раздел «Монетные неметаллы»).

Разменные монеты отдельных стран

Разменные монеты России

Современные разменные монеты Российской Федерации

См. также: Монеты Российской Федерации и Структура каталожного номера монет России

Первыми разменными монетами собственно Северо-Восточной Руси и Новгородской республики, вероятно, были медные пулы (пуло), чеканка которых началась в XV веке в Москве, Твери, Новгороде и некоторых других городах (известные очень редкие экземпляры, отчеканенные в Смоленске). Основными инструментами денежного обращения выступали серебряные денги. Точных данных о соотношении пуло и денги нет. Возможно, оно не было постоянным, менялось с течением времени и/или колебалось в зависимости от территории. Сохранились позднейшие указания о соотношении 60:1 и 72:1.

В соответствии с Монетным уставом Российской империи 1885 года, когда формально ещё действовал серебряный стандарт, разменная монета определялась как монета, предназначенная «исключительно для внутреннего в государстве обращения, в дополнение к монете полноценной». К этой категории были отнесены серебряные монеты достоинством в 20, 15, 10 и 5 копеек, а также медные достоинством в 5, 3, 2, 1, ¹⁄₂ (денежка) и ¹⁄₄ (полушка) копейки.

С введением золотого стандарта (см. «Денежная реформа в России 1895—1897 годов») все серебряные монеты — как низкопробные (20, 15, 10 и 5 копеек), так и высокопробные (1 рубль, 50 и 25 копеек) — стали рассматриваться в качестве разменных.

В настоящее время в официальных каталогах монет Центрального банка Российской Федерации термин «разменные монеты» не используется. Каталожный номер монет Банка России идентифицирует лишь курсовые (то есть стандартные, используемые в обращении монеты), памятные и инвестиционные монеты. Однако из контекста Указания ЦБ РФ «О порядке выдачи Банком России кредитным организациям-резидентам курсовых и разменных монет для нумизматических целей» следует, что под курсовыми понимаются монеты, номинированные в рублях, а под разменными — в копейках.

Разменные монеты США

См. также: Монеты США

В США разменными монетами (англ. fractional coins) являются денежные знаки, имеющие следующие признаки:

1. Эти монеты служат главным образом для размена более крупных денежных знаков.
2. Эти монеты чеканятся из металла, не являющегося стандартным денежным металлом страны (в настоящее время золотом).
3. Эти монеты являются неполноценными, то есть их внутренняя стоимость меньше указанного на них номинала, они представляют большую ценность как монеты с официально указанной покупательной способностью, а не как металл.
4. Эти монеты чеканятся только государством, то есть не допускается их свободная чеканка из металла частных лиц.
5. Эти монеты чеканятся в ограниченном количестве, которое действительно необходимо для обслуживания торговли, что рассматривается в качестве защиты разменных монет от обесценения ниже номинала.

В настоящее время разменные монеты США — это металлические денежные знаки достоинством менее одного доллара, то есть 1, 5, 10 (дайм), 25 («квотер», четверть доллара) и 50 («хаф», полдоллара) центов. До принятия Монетного акта 1965 года 10, 25 и 50 центов содержали 90 % серебра, но из-за растущей нехватки этого металла серебро было исключено из монет в 10 и 25 центов, а его содержание в 50 центов было снижено до 40 %. В 1970 году было решено полностью отказаться от использования серебра в монетах достоинством 50 центов (их чеканка была полностью прекращена с 1 января 1971 года). До этого для монет достоинством в 1 и 5 центов использовался термин «мелкие разменные монеты» (или просто «мелкие монеты»), а для монет в 10, 25 и 50 центов — «серебряные разменные монеты».

Источники

• Спасский И.Г. [www.arcamax.ru/books/spassky01/spassky01.htm Русская монетная система. Место и значение русской монетной системы в мировом денежном хозяйстве]. — Л., 1962.
• [www.numizm.ru/ Нумизматический словарь] / [Автор: Зварич В.В.]. — 4-е изд.. — Львов: Высшая школа, 1980.
• [www.numizm.ru/ Словарь нумизмата] / [Авторы: Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В.] / Пер. с нем. М. Г. Арсеньевой / Отв. ред. В. М. Потин. — 2-е изд., перераб. и доп.. — М.: Радио и связь, 1993. — ISBN 5-256-00317-8.
• Современный экономический словарь / [Авторы: Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б.]. — 5-е изд., перераб. и доп.. — М.: ИНФРА-М, 2006.
• Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — СПб.: Семеновская типолитография (И. А. Ефрона), 1890—1907. — «Викитека»
• [www.cofe.ru/finance/ Энциклопедия банковского дела и финансов] / [Автор: Вулфел Ч. Дж.]. — М.: Корпорация «Федоров», 2000. — ISBN 5-88833-064-7.

Отрывок, характеризующий Разменная монета

– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.