Разрядка международной напряжённости

Разря́дка междунаро́дной напряжённости (в средствах массовой информации часто просто разрядка) — политика, направленная на снижение агрессивности противостояния стран социалистического и капиталистического лагерей.

Термин является калькой с фр. détente, однако часто используется применительно к политическим процессам во взаимоотношениях СССР и США с конца 1960-х (когда был достигнут ядерный паритет) до конца 1970-х годов. К предыдущему периоду международных отношений применяется термин «потепление международных отношений», так как «разряжать» отношения при неравенстве вооружений было бессмысленно. Период 1969-79 гг. характеризуется снижением накала противостояния двух систем и расширением сотрудничества СССР и Запада в различных сферах. Советский лидер Л. И. Брежнев налаживает хорошие отношения с президентами США — Никсоном, Фордом и Картером, президентами Франции Помпиду и (особенно) Жискар д’Эстеном, канцлерами ФРГ Брандтом и Шмидтом.

Новое ухудшение отношений СССР и Запада наступило в 1980 году со вводом советских войск в Афганистан и продолжалось до 1986 года. Затем начался новый этап разрядки, приведший в итоге к окончанию Холодной войны.

Политические предпосылки разрядки

В СССР термин появился во второй половине 1950-х годов. Первым его употребил Г. М. Маленков, впоследствии этим термином пользовались советские лидеры Н. С. Хрущев и Л. И. Брежнев. Внешняя политика СССР во время «холодной войны» не была последовательной: советское руководство на протяжении 1950-х — 1980-х годов несколько раз прибегало к политике и риторике «разрядки», а затем возвращалось к политике конфронтации. Первым реальным шагом в направлении разрядки в отношениях между СССР и США стал официальный государственный визит в США главы СССР Н. С. Хрущева в 1959 году.

Ко второй половине 1960-х в мире сложилась достаточно стабильная биполярная политическая система: Восточный и Западный блоки, возглавляемые СССР и США, достигли стратегического равновесия, основанного на доктрине гарантированного взаимного уничтожения — СССР догнал США в мощи ядерных сил. В свою очередь США в ходе выполнения программы Аполлон совершили в 1969 году высадку на Луну, опередив СССР в космической гонке.

Достигнув равенства в количестве ядерных сил, стороны приступили непосредственно к разрядке. Было начато осуществление совместной советской программы «Союз — Аполлон», США и СССР подписали первый договор об ограничении стратегических вооружений.

В 1975 году были подписаны Хельсинкские соглашения, одной из важнейших частей которых был блок о соблюдении прав человека. Эта часть документа не была предана широкой огласке в СССР, и информация о ней передавалась по западным радиостанциям. С этого периода диссидентство в Советском Союзе усилилось и стало более массовым движением.

В конце 1969 года активисты Лиги защиты евреев в США пытались использовать заинтересованность правительства США в разрядке для достижения собственных целей — снятия ограничений на иммиграцию евреев советскими властями. Тактикой организации стало привлечение внимания прессы к положению евреев в СССР путём демонстраций и других акций протеста, включая насильственные действия, направленные против советских объектов. Активисты Лиги рассчитывали, что, таким образом, им удастся заставить США ввести отмену ограничений на выезд как одно из условий торговли со странами социалистического блока (см. Поправка Джексона — Вэника). По советским данным, «только в период с декабря 1969 года по январь 1972 года последователями Кахане было совершено одно убийство, обстрел из снайперской винтовки квартиры советских дипломатов, в которой находились дети, 13 взрывов помещений (в том числе, „Аэрофлота“, „Интуриста“ и зданий, где проживали арабские дипломаты), 34 вооружённых нападения и одна попытка угона самолёта, также за ними числится 11 случаев погрома официальных учреждений и представительств, 19 случаев уличных беспорядков, 10 налётов на собрания общественности, 15 случаев нарушения закона о хранении оружия и около 1200 задержаний за нарушения общественного порядка и уголовные преступления»^{[неавторитетный источник?]}

Окончилась разрядка в 1979 году. Летом этого года был подписан договор ОСВ-2, а зимой СССР ввёл войска в Афганистан, нарушая обязательства сторон о невмешательстве во внутренние дела других стран. Это событие считается концом периода разрядки.

Европа

Вместе с тем продолжавшаяся гонка ядерных вооружений, сосредоточение управления ядерными силами Запада в руках США и ряд инцидентов с носителями ядерного оружия вызвали усиливающуюся критику ядерной политики США. Противоречия в принципах управления ядерным оружием в командовании НАТО привели к выходу Франции в 1966 году из участия в формировании вооруженных сил этой организации. 17 января 1966 года произошёл один из крупнейших инцидентов с ядерным оружием: загоревшийся при заправке в воздухе бомбардировщик B-52 ВВС США произвёл аварийный сброс четырёх термоядерных бомб над испанским селением Паломарес. После этого инцидента Испания отказалась осудить выход Франции из НАТО и ограничила военную деятельность ВВС США на территории страны, приостановив испано-американский договор 1953 г. о военном сотрудничестве; переговоры о возобновлении этого договора в 1968 г. окончились неудачей.

В ФРГ приход к власти социал-демократов во главе с Вилли Брандтом ознаменовался новой «восточной политикой», результатом которой стали Московский договор между СССР и ФРГ 1970 года, зафиксировавший нерушимость границ, отказ от территориальных претензий (Восточная Пруссия) и декларировавший возможность объединения ФРГ и ГДР.

США

Эскалация администрацией Линдона Джонсона войны во Вьетнаме привела как к экономическим, так и политическим последствиям: растущие затраты на ведение войны поставили под сомнение выполнение программ «новых рубежей» Кеннеди и «государства всеобщего благоденствия» Джонсона, растущая внутренняя оппозиция и антивоенное движение в США привели к поляризации общества и призывам к отказу от политики жёсткой конфронтации холодной войны.

Фёдор Бурлацкий усматривал истоки разрядки в результатах Карибского кризиса: «Карибский кризис имел результатом именно начало разрядки. Кеннеди и Хрущев пришли к выводу, что надо принять ряд решений, которые не допустили бы повторения чего-нибудь подобного в будущем». Однако затем последовала пауза.

Курс Никсона на «вьетнамизацию» войны не смягчил ситуацию: отмена отсрочки призыва студентов в армию привела к массовому уклонению от военной службы и активизировала массовые студенческие выступления; наиболее известным инцидентом стал расстрел студенческой демонстрации в Кентском университете в 1970 году.

Восток

Советско-китайский разрыв. Пограничный конфликт на острове Даманский. Китайские переговоры Никсона (см. Визит Никсона в Китай (1972)). Опасения СССР о создании китайско-американского альянса.

От договоров 1972 года до Хельсинкских соглашений 1975 года

• 1967
  • январь: начато осуществление советско-американского космического эксперимента «Союз — Аполлон».
  • 23 и 25 июня, Гласборо (США): встречи председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина с президентом США Л. Б. Джонсоном.
  • 20 декабря основание Института США АН СССР, в 1971 — переименован в Институт США и Канады АН СССР; с 1991 — Институт США и Канады РАН.
• 1969, 17 ноября, Хельсинки: начало переговоров между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений.
• 1971, 30 сентября, Вашингтон, подписаны:
  • Соглашение между СССР и США о мерах по усовершенствованию линии прямой связи СССР-США;
  • Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США.
• 1972
  • 11 апреля: подписано очередное Соглашение между СССР и США об обменах и сотрудничестве в научной, технической, образовательной, культурной и других областях.
  • 22-30 мая: визит Никсона в СССР (первый официальный визит действующего президента США в Москву за всю историю отношений). Встреча Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева с Р. Никсоном. В ходе встречи подписаны:
    1. Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО);
    2. Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1);
    3. документ «Основы взаимоотношений между СССР и США»;
    4. Соглашение между СССР и США о сотрудничестве в области охраны окружающей среды;
    5. Соглашение между правительством СССР и правительством США о сотрудничестве в области медицинской науки и здравоохранения;
    6. Соглашение между правительством СССР и правительством США о сотрудничестве в области науки и техники (продлено в 1977);
    7. Соглашение между СССР и США о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях (продлено в 1977);
    8. Соглашение между правительством СССР и правительством США о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним.
  • 18 октября, Вашингтон, подписаны:
    1. Соглашение между правительством СССР и правительством США о торговле;
    2. Соглашение между правительством СССР и правительством США об урегулировании ленд-лиза, взаимной помощи и претензий;
    3. Соглашение между правительством СССР и правительством США о порядке финансирования.
  • Был закрыт финансировавшийся американцами Институт по изучению истории и культуры СССР.

• 1974, 23-24 ноября — встреча Л. И. Брежнева и Дж. Форда во Владивостоке, соглашение об ограничении носителей стратегического ядерного оружия (для каждой стороны не более 2400 пусковых установок баллистических ракет, способных нести ядерное оружие, наземного и морского базирования, а также на самолетах стратегической авиации; из них не более 1320 пусковых установок для ракет с разделяющимися боевыми частями).

Культурное и экономическое сотрудничество

• «Союз» — «Аполлон». Разработка андрогинных стыковочных модулей.
• Совместное развёртывание системы спасения терпящий бедствие людей Коспас-Сарсат.
• Фильм «Синяя птица» — Элизабет Тейлор, Джейн Фонда, Маргарита Терехова, Георгий Вицин (1976)
• Гастроли советского ВИА «Песняры» в США в 1976 году и совместная запись с американской фольк-группой New Christy Minstrels.
• Химическая промышленность: заводы в обмен на их продукцию. Политика Леонида Костандова на посту Министра химической промышленности СССР
  • Арманд Хаммер, Одесский Припортовый завод, 1974
• PepsiCo в СССР: начало было положено встречей в 1971 г. президента PepsiCo Дональда Кендалла с Председателем Совета Министров СССР Алексеем Косыгиным, на которой были проведены переговоры о возможном экономическом сотрудничестве. В 1972 г. в рамках соглашения о двусторонней торговле между СССР и США были достигнуты договорённости о сотрудничестве; в результате Пепси-кола стала сначала продаваться в СССР (первая партия — в апреле 1973 г.), и начато строительство заводов по производству Пепси-Колы в СССР (первый — в 1974 г. в Новороссийске. В рамках компенсационной сделки PepsiCo получила эксклюзивные права на импорт и дистрибуцию водки «Столичная» в США: такая схема была вызвана отказом СССР вести валютные расчёты).
• Закупка в начале 70-х годов СССР американских самосвалов и бетоносмесителей International Paystar для строительства оросительных каналов в Средней Азии.
• Совместный советско-американский животноводческий комплекс на Кубани, созданный в 1973 году. Оборудование и техника производства США для обслуживание этого комплекса.
• Рассмотрение в конце 70-х годов возможности закупки американских авиалайнеров Boeing 747 для эксплуатации в советской авиакомпании «Аэрофлот» на межконтинентальных маршрутах связывающих СССР и США. Планы так и не были осуществлены.

Окончание разрядки

• 1979, 25 декабря: Начало вторжения СССР в Афганистан. 27 декабря дворец Хафизуллы Амина взят штурмом группой советского спецназа, а сам он убит.
• 1980
  • 4 января: в связи с вводом советских войск в Афганистан президент США Дж. Картер объявил о решении американской администрации отложить рассмотрение и ратификацию Договора ОСВ-2 в Сенате США; отсрочить открытие новых американских и советских консульств; прекратить или сократить экспорт в СССР ряда товаров, в том числе сельскохозяйственной продукции (8 января на поставки этой продукции было наложено эмбарго) и высокотехнологичных товаров; приостановить экономические, научно-технические и культурные обмены между СССР и США.
  • 12 апреля: Национальный олимпийский комитет США принял решение не посылать команду США на Олимпийские игры 1980 года в Москву. К бойкоту Олимпийских игр присоединилось свыше 60 стран.
  • 6 августа: опубликовано сообщение о принятии администрацией Дж. Картера «новой ядерной стратегии», сформулированной в президентской директиве № 59.
• 1981
  • 6 августа: президент США Р. Рейган отдал распоряжение о полномасштабном производстве нейтронного оружия.
  • 30 ноября: в Женеве начались переговоры между СССР и США об ограничении ядерных вооружений в Европе.
  • 28 декабря: опубликовано заявление президента США Р. Рейгана о введении санкций в отношении Советского Союза в связи с событиями в Польше — приостановить полеты самолетов «Аэрофлота» в США, отложить проведение ряда переговоров, ужесточить порядок выдачи разрешений на продажу СССР некоторых видов оборудования, отказаться от продления двусторонних соглашений, срок которых истекал в 1981.

См. также

• Мирное сосуществование
• Холодная война
• Ядерный паритет

Ссылки

• Артем Кречетников. [www.bbc.co.uk/russian/russia/2009/09/090929_khrushchev_usa_visit.shtml «Перезагрузка-1959»: первая попытка] — BBC-Russian.com, 29 сентября 2009

Отрывок, характеризующий Разрядка международной напряжённости

– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.