Разумное падение

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Разумное падение (РП; англ. Intelligent Falling) — пародийная псевдонаучная теория, осмеивающая приёмом доведения до абсурда идеи «разумного замысла». «Теория разумного падения» заявляет, что гравитации не существует, а падением предметов управляет в каждом отдельном случае непосредственно высший разум, то есть Бог[1].

Если концепция «разумного замысла» пытается полемизировать с эволюционным учением, утверждая, что объекты и явления Вселенной обусловлены замыслом высшего разума (Бога), а не естественными процессами, такими как естественный отбор, то РП аналогичным образом оспаривает гравитационное учение Ньютона. В частности, «сторонники» РП заявляют, что «гравитация — всего лишь теория, а не научный факт»[2] (пародируя заявления креационистов о том, что эволюция — «всего лишь теория»), указывают на несовместимость классических представлений о гравитации с современной наукой, в частности, квантовой механикой, и призывают к запрету преподавания представлений о гравитации в школах.



История возникновения

В июне 2002 года пользователь Джефф Стаббс написал письмо администратору Usenet-групп alt.atheism и talk.origins[3]. В письме Джефф отметил, что ему не нравится теория гравитации. Он чувствует личное оскорбление из-за того, что инженеры учитывают в конструкции только её физическую массу, забывая о массе духа. Джефф предложил изучать и разрабатывать теорию «разумного управления»:

Не может быть, чтобы слабая сила вроде гравитации могла удерживать все предметы на планете. Это может быть только Бог, с помощью наших душ удерживающий всё вокруг нас.

После этого Элф Штернберг (англ.) создал Usenet-группу «FAQ on intelligent grappling» на sci.skeptic[4]. Дана Симпсон (англ.) опубликовала в мае 2005 года комикс «Teaching Gravity» на «I Drew This»[5]. Чуть позже студент Канзасского университета Joshua Rosenau пересказал идею Стаббса в своём блоге, ссылаясь на задачу трёх тел:

Я много думал, и теперь, думаю, пришло время поговорить о теории разумного падения. Я был вдохновлён задачей трёх тел, ведь наука до сих пор не может дать нам её точного решения. В самом деле: законы Ньютона могут объяснить движение только двух тел, но не более.[6].

— [jgrr.blogspot.com/2005/05/inspiration.html jgrr.blogspot.com блог]

Концепция разумного падения была опубликована на сайте The Onion в августе 2005 года[7]. В январе 2010 года сатирический индийский новостной сайт Faking News (англ.) опубликовал[8] пародию, в которой утверждается, что для проверки законов притяжения с Бурдж-Халифа сбрасывали яблоки.

Напишите отзыв о статье "Разумное падение"

Примечания

  1. [www.theonion.com/content/node/39512 Evangelical Scientists Refute Gravity With New 'Intelligent Falling' Theory] (англ.). The Onion (17 August 2005). Проверено 21 марта 2010. [www.webcitation.org/65q6iQ9ok Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  2. [groups.google.com/group/sci.skeptic/msg/28ebb87902c8ecba?dmode=source&hl=en Gravity is God given — sci.skeptic | Google Groups]
  3. Шаблон:Cite usenet
  4. Шаблон:Cite usenet
  5. Simpson, D.C. [www.glasswings.com/comics/idrewthis/d/20050516.html Teaching Gravity]. I Drew This. Keenspot (May 16, 2005). Проверено 7 июля 2012. [www.webcitation.org/6CJMX4zjx Архивировано из первоисточника 20 ноября 2012].
  6. [jgrr.blogspot.com/2005/05/inspiration.html jgrr.blogspot.com]
  7. [www.theonion.com/articles/evangelical-scientists-refute-gravity-with-new-int,1778/ Evangelical Scientists Refute Gravity With New 'Intelligent Falling' Theory] (Aug 17, 2005). Проверено 2 ноября 2012.
  8. [www.fakingnews.com/2010/01/apple-dropped-from-burj-dubai-to-validate-newton-laws-disappears/ Apple dropped from Burj Dubai to validate Newton’s laws disappears | Faking News]

См. также


К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)


Отрывок, характеризующий Разумное падение

Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.