Райков, Анатолий Иванович

Анатолий Иванович Райков
Дата рождения	10 апреля 1924(1924-04-10)
Место рождения	д. Бутово, Зубцовский уезд, Тверская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти	3 ноября 1994(1994-11-03) (70 лет)
Место смерти	Одесса, Украина
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	танковые войска
Годы службы	1942—1964
Звание	майор
Часть	в годы Великой Отечественной войны:  • Западный фронт;  • 51-я гвардейская танковая бригада;  • 1-я гвардейская танковая бригада;  • 237-я танковая бригада
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Анатолий Иванович Райков (1924—1994) — советский военный. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Гвардии майор.

Биография

Анатолий Иванович Райков родился 10 апреля 1924 года в деревне Бутово Зубцовского уезда Тверской губернии РСФСР СССР (ныне территория Княжьегорского сельского поселения, Зубцовский район Тверской области Российской Федерации) в крестьянской семье. Русский. Окончил шесть классов неполной средней школы в соседней деревне Николо-Пустынь. Работал в колхозе. В 1940 году по решению комсомольской ячейки Анатолий Иванович был направлен на учёбу в Ленинград в школу фабрично-заводского обучения. С началом Великой Отечественной войны школа была закрыта, а учащиеся распущены по домам. А. И. Райков вернулся в родную деревню, которая в октябре 1941 года оказалась на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории.

В январе 1942 года в ходе Ржевско-Вяземской операции часть Погорельского района Калининской области была освобождена советскими войсками. 3 марта 1942 года Анатолия Ивановича призвали в армию. Он прошёл курс молодого бойца, освоил воинскую специальность пулемётчика. В боях с немецко-фашистскими захватчиками красноармеец А. И. Райков с апреля 1942 года на Западном фронте. Боевое крещение принял в Битве за Ржев. В одном из первых боёв в районе Ржева 11 апреля 1942 года Анатолий Иванович был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь.

После выздоровления А. И. Райкова направили на учёбу в Камышинское танковое училище, которое он окончил в 1943 году. После стажировки в запасном танковом полку в апреле 1944 года младший лейтенант А. И. Райков получил назначение на 1-й Украинский фронт. В составе 51-й гвардейской и 1-й гвардейской танковых бригад Анатолий Иванович принимал участие в освобождении Правобережной Украины и Западной Украины (Проскуровско-Черновицкая и Львовско-Сандомирская операции). В боях был дважды ранен. К осени 1943 года гвардии младший лейтенант Райков оказался в составе 237-й танковой бригады 31-го танкового корпуса в должности командира танка 2-й танковой роты 3-го танкового батальона. Анатолий Иванович особо отличился во время Карпатско-Дуклинской фронтовой операции Восточно-Карпатского стратегического плана. 29 августа 1944 года началось Словацкое национальное восстание. Чтобы помочь восставшим, командование 1-го Украинского фронта разработало фронтовую операцию, согласно которой ударная группировка фронта в составе 38-й армии и 1-го Чехословацкого армейского корпуса, усиленная 1-м гвардейским кавалерийским корпусом, 17-й артиллерийской дивизией прорыва, 25-м и 4-м гвардейским танковыми корпусами и подразделениями гвардейских миномётов, должна была прорваться через Восточные Карпаты и вступить на территорию Чехословакии. Наступление началось 8 сентября, но сразу столкнулась с ожесточённым сопротивлением противника, умело использовавшего преимущества обороны в горах. К тому же немцам удалось в короткие сроки перебросить в район проведения операции крупные резервы и изменить соотношение сил в свою пользу. В сложившихся условиях командование 1-го Украинского фронта вынуждено было усиливать свою группировку в Карпатах. 31-й танковый корпус был выведен с Сандомирского плацдарма и, совершив ускоренный марш, к вечеру 15 сентября сосредоточился в районе Кросно. Перед бригадой была поставлена задача, действуя совместно с 4-м гвардейским танковым корпусом, прорвать немецкую оборону восточнее Рыманува и выйти в тыл оборонявшихся перед фронтом 38-й армии немецких сил. Чтобы не дать возможности противнику вести прицельный артиллерийский огонь, танковую атаку было решено провести ночью.

В ночь на 18 сентября 1944 года советские танкисты стремительной атакой прорвали оборону немцев у населённого пункта Сенява (Sieniawa) и по узкому горному проходу устремились в прорыв. Т-34 гвардии младшего лейтенанта А. И. Райкова, являясь направляющим танком подразделения, шёл впереди колонны. Действуя огнём орудия, гусеницами, а кое-где и гранатами экипаж Райкова уничтожал вражеские заслоны и первым вышел к опорному пункту немцев селу Тарнавка (Tarnawka). Подняв в атаку залегшую пехоту, Райков на большой скорости ворвался в населённый пункт и смял вражескую оборону, тем самым обеспечив крупный тактический успех танковым корпусам. Проявив инициативу, он начал преследование бегущего врага и, не давая немцам закрепиться на новых рубежах, буквально на их плечах врывался в населённые пункты Вислочек (Wisłoczek), Крулек Польски (Królik Polski) и Крулек Волоски (Królik Wołoski). При атаке последнего населённого пункта танк Райкова подорвался на немецком фугасе. Командир танка вытащил из машины раненых членов экипажа и оказал им первую помощь. Тяжело раненого командира орудия Анатолий Иванович до медсанбата два километра нёс на плечах. По дороге танкисты наткнулись на немцев, которые попытались захватить их в плен, но Райков гранатами проложил путь себе и своим товарищам, уничтожив при этом до 30 немецких солдат. Добравшись до Крулека Польского, гвардии младший лейтенант А. И. Райков определил раненых членов экипажа в медсанбат, после чего занял место командира экипажа в другом танке и снова бросился в атаку. Преодолевая упорное сопротивление врага в тяжёлых условиях горно-лесистой местности, части 31-го танкового корпуса к исходу 20 сентября вышли к населённому пункту Поляны Суровичне (Polany Surowiczne), создав угрозу тылам дуклинской группировки противника и заставив её отступить. В ожесточённых боях в Карпатах за период с 18 по 22 сентября 1944 года гвардии младший лейтенант А. И. Райков уничтожил 2 вражеские самоходные артиллерийские установки, 2 полевых орудия, 6 пулемётных точек и свыше 120 солдат и офицеров вермахта. В дальнейшем танкисты 31-го танкового корпуса, поддерживаемые частями 211-й и 241-й стрелковых дивизий, сломили сопротивление врага и к вечеру 3 октября вышли в район Вышна Писана в 6 километрах юго-западнее Дуклинского перевала. 4 октября 1944 года советские войска овладели стратегически важным Дуклинским перевалом и создали условия для последующего освобождения территории Чехословакии. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года гвардии младшему лейтенанту Райкову Анатолию Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

В начале декабря 1944 года 31-й танковый корпус вернулся на Сандомирский плацдарм, с которого он 12 января 1945 года перешёл в наступление в полосе 5-й гвардейской армии. Гвардии младший лейтенант А. И. Райков вновь отличился во время Сандомирско-Силезской фронтовой операции, составной части Висло-Одерского стратегического плана. При прорыве сильно укреплённой и глубоко эшелонированной обороны противника в районе населённых пунктов Стопница (Stopnica) и Смогоржув (Smogorzów) Анатолий Иванович, умело маневрируя на поле боя, прорывался через оборонительные рубежи немцев, стремительными атаками с тыла врывался на позиции неприятеля и огнём орудия, пулемётов и гусеницами уничтожал его живую силу и огневые точки, обеспечивая тем самым успех штурмовых групп. Когда его батальон на подступах к селу Смогоржув наткнулся на минное поле, Райков вылез из танка и произвёл разведку, после чего первым провёл свой танк через заграждение противника, проложив тем самым путь другим машинам батальона. 15 января 1945 года Т-34 гвардии младшего лейтенанта А. И. Райкова первым ворвался в село Янув (Janów), решительными действиями парализовал оборону немцев и обратил их в бегство, после чего преследовал на протяжении 10 километров, не давая возможности закрепиться на новых рубежах. 17 января в составе своего подразделения Анатолий Иванович участвовал в освобождении города Ченстохова. 20 января 31-й танковый корпус был перенацелен на Силезский промышленный район и включён в состав 21-й армии. В ночь на 21 января части корпуса перешли довоенную польско-германскую границу и с боем взяли городок Гросс-Стрелитц. 26 января гвардии младший лейтенант Райков участвовал в штурме города Гинденбурга. В первых числах февраля 1944 года 237-я танковая бригада форсировала Одер в районе населённого пункта Коппен. В боях за расширение плацдарма Анатолий Иванович, умело маневрируя под огнём врага, одним из первых ворвался в опорный пункт немецкой обороны Розенталь. Не останавливаясь, он обходным манёвром вышел на западную окраину населённого пункта Лоссен и завязал бой с противником, тем самым обеспечив быстрое продвижение танков бригады. Всего за время Висло-Одерской операции и боёв за плацдарм на западном берегу реки Одер гвардии младший лейтенант А. И. Райков уничтожил 10 артиллерийских орудий, 16 пулемётных точек, 11 автомашин с войсками и грузами, 16 повозок с военным имуществом и до 95 вражеских солдат и офицеров.

С 8 февраля 1945 года 31-й танковый корпус принимал участие в операции по окружению бреславской группировки противника, после чего был выведен в резерв фронта, где находился до середины марта 1945 года. В ходе начавшейся 15 марта Верхне-Силезской операции корпус действовал в составе южной ударной группы в полосе. При прорыве обороны противника северо-западнее Ратибора в тяжёлых условиях весенней распутицы танк гвардии младшего лейтенанта А. И. Райкова умело маневрировал на поле боя и нанёс противнику большой урон. При этом экипаж Райкова во время боя под огнём противника вытащил два застрявших в грязи советских танка. В период с 15 по 18 марта Анатолий Иванович, находясь вне танка, несколько раз выполнял задания командования по разведке минных полей противника. В результате тяжелейших боёв, в которых 31-й танковый корпус потерял треть своих танков, советские войска прорвали оборону немцев. 28 марта 1945 года 237-я танковая бригада завершила охват ратиборской группировки противника. В боях у деревни Миттих гвардии младший лейтенант А. И. Райков одним своим танком отразил две контратаки неприятеля, уничтожив самоходную артиллерийскую установку и до 30 немецких солдат. На подступах к населённому пункту Крановитц противник пытался остановить продвижение бригады, бросив в бой большое количество пехоты, вооружённой фаустпатронами, и самоходную артиллерию. Гвардии младший лейтенант Райков, находившийся в головной походной колонне, организовал группу автоматчиков и отразил нападение врага. В последние два дня марта 1945 года Анатолий Иванович в составе своего подразделения участвовал в штурме Ратибора. 31 марта последний крупный промышленный центр Верхней Силезии был взят. Овладев Ратибором, войска 60-й армии, в состав которой влился 31-й танковый корпус, вплотную подошли к границе Чехословакии. Всего за время операции гвардии младший лейтенант А. И. Райков уничтожил 1 вражеский танк, 2 САУ, 3 бронетранспортёра, 6 артиллерийских орудий, 11 пулемётов, 5 автомашин с боеприпасами и около 80 солдат и офицеров неприятеля. К середине апреля 1945 года Анатолию Ивановичу было присвоено звание гвардии лейтенанта.

6 апреля 1945 года 31-й танковый корпус в составе 60-й армии был передан 4-му Украинскому фронту. С 15 апреля и до конца Великой Отечественной войны его подразделения сражались на территории Чехословакии. В ходе Моравско-Остравской операции гвардии лейтенант А. И. Райков участвовал в прорыве оборонительных рубежей противника под Кобершице и Краварже, форсировал реку Опаву восточнее одноимённого города и сражался за плацдарм на её левом берегу. Был ранен и контужен, но быстро вернулся в строй. С удержанных на Опаве позиций корпус стремительным ударом к 5 мая 1945 года вышел к Штернберку, глубоко вклинившись в немецкую оборону. В последние дни войны Анатолий Иванович в составе своего подразделения участвовал в Пражской операции. Боевой путь он завершил 11 мая недалеко от города Усти-над-Орлици. 24 мая 1945 года гвардии лейтенант А. И. Райков в составе сводной колонны 4-го Украинского фронта принимал участие в Параде Победы на Красной площади в Москве.

После войны А. И. Райков продолжил службу в армии. Служил в танковой части в Прибалтийском военном округе. Однажды во время учений Анатолий Иванович сильно травмировался. Ему сделали сложную операцию на лёгком, а после выписки из госпиталя перевели в Одессу, где он продолжил службу в городском военкомате. С 1964 года гвардии майор А. И. Райков в запасе. Жил в Одессе, работал в таможне Одесского морского порта. Умер Анатолий Иванович от инфаркта миокарда 3 ноября 1994 года. Похоронен в Одессе.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (10.04.1945);
• орден Ленина (10.04.1945);
• орден Красного Знамени (22.02.1945);
• два ордена Отечественной войны 1-й степени (09.02.1945; 11.03.1985);
• два ордена Отечественной войны 2-й степени (19.02.1945; 18.06.1945);
• два ордена Красной Звезды (29.04.1945; 24.05.1945);
• медали.

Память

• Мемориальная доска в честь Героя Советского Союза А. И. Райкова установлена на здании МУ Княжьегорская средняя школа в селе Княжьи Горы Зубцовского района Тверской области.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Долгов И. А. Золотые звёзды калининцев. В 2-х книгах. — 3-е изд., перераб. — Калинин: Калининское кн. изд-во, 1984. — Т. 2. — С. 199—200. — 383 с.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»].

[www.podvignaroda.ru/?n=46728101 Представление к званию Героя Советского Союза и указ ПВС СССР о присвоении звания].

[www.podvignaroda.ru/?n=41141086 Орден Красного Знамени (наградной лист и приказ о награждении)].

[www.podvignaroda.ru/?n=38231834 Орден Отечественной войны 1-й степени (наградной лист и приказ о награждении от 09.02.1945)].

[www.podvignaroda.ru/?n=1519299382 Орден Отечественной войны 1-й степени (информация из карточки награждённого к 40-летию Победы)].

[www.podvignaroda.ru/?n=42269044 Орден Отечественной войны 2-й степени (наградной лист и приказ о награждении от 19.02.1945)].

[www.podvignaroda.ru/?n=29048948 Орден Отечественной войны 2-й степени (наградной лист и приказ о награждении от 18.06.1945)].

[www.podvignaroda.ru/?n=39111556 Орден Красной Звезды (наградной лист и приказ о награждении от 29.04.1945)].

[www.podvignaroda.ru/?n=27673328 Орден Красной Звезды (наградной лист и приказ о награждении от 24.05.1945)].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16690 Райков, Анатолий Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/f6754b89.shtml Райков Анатолий Иванович на www.az-libr.ru].
• [www.history.tver.ru/sr/Hero2/RAI.htm Райков Анатолий Иванович на сайте «Тверская земля в военной истории России»].
• [biblios.ucoz.ru/index/anatolij_ivanovich_rajkov/0-89 Райков Анатолий Иванович на сайте Центральной библиотеки имени М. Н. Беспалова].
• [www.zubtsov.ru/forum/index.php?topic=313.0 Очерки о героях Зубцовской земли].

Отрывок, характеризующий Райков, Анатолий Иванович

Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.