Райнов, Тимофей Иванович

Тимофей Иванович Райнов
Дата рождения:	12 августа 1888(1888-08-12)
Место рождения:	с. Кольчевка Бессарабия, Российская империя
Дата смерти:	1958(1958)
Место смерти:	Москва
Страна:	Российская империя Российская империя
Научная сфера:	философ, историк, литературовед, социолог, педагог
Награды и премии:

Тимофей Иванович Райнов (12 августа 1888, с. Кольчевка Бессарабской губернии Российской империи — 1958) — русский советский философ, литературовед, историк науки, социолог, педагог.

Биография

Обучался в Санкт-Петербургском политехническом институте, изучал право в Санкт-Петербургском университете.

Участник Первой мировой войны. В конце 1917 года был освобождён от службы по состоянию здоровья.

После установления Советской власти на Украине, преподавал на педагогических курсах в Кривом Роге.

С 1923 работал в библиотеке Коммунистической академии в Москве, в 1924—1935 руководил отделом библиографической консультации. Впоследствии работал в институте истории естествознания и техники, в институте востоковедения АН СССР, преподавал в МГУ.

Научная деятельность

Сфера научных интересов — философия, история науки, литературоведение, экономика и социология. Особое внимание уделял динамике развития науки, характерным для того или иного периода особенностям стиля научного мышления, их соотношению с организационными аспектами науки. Как отмечают Р. Л. специалисты, Райнов ближе других исследователей науки, включая и Дж. Д. Бернала, приблизился к социологическому подходу в исследовании науки; он применял статистические методы в анализе как количественного роста науки, так и содержательных сторон её развития.

Участвовал в издававшихся Б. А. Лезиным сборниках, объединявших последователей А. А. Потебни, — «Вопросы теории и психологии творчества».

Работы Райнова носят преимущественно философский характер. По своим философским взглядам примыкал к неокантианству, в частности, к Э. Маху.

Искусствоведческие и литературоведческие работы, работы по вопросам теории и истории литературы Т. Райнова насыщены философскими экскурсами. Идеалистический характер философских изысканий Райнова оказал влияние и на его литературоведческие работы.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)

Избранные публикации

• Теория творчества. Харьков, 1914;
• Теория искусства Канта в связи с его теорией науки // Вопросы теории и психологии творчества. Т. VI. Вып.1. Харьков, 1915;
• О философских взглядах и педагогических приемах А. С. Лаппо-Данилевского //ЖМНП. 1915. № 3;
• «Обрыв» Гончарова, как художественное целое // Вопросы теории и психологии творчества. т. VII, Харьков, 1916;
• Лейбниц в русской философии второй половины XIX века //Вестник Европы. 1916. № 128;
• М. И. Каринский // Вестник Европы. 1917. № 9-12;
• К психологии личности и творчества П. Л. Лаврова. Пг., 1922;
• Духовный путь Тютчева. Петроград, 1923;
• Александр Афанасьевич Потебня. Петроград, 1924;
• Отчуждение действия (социологические очерки) // Вестник Коммунистической академии. 1925. Кн.13, 14, 15;
• Природа в творчестве Короленко, «Червоний шлях», 1927, № 9—10;
• Эстетика Толстого и его искусство, в сб. «Эстетика Толстого», ГАХН, Москва, 1929
• Wave-like Fluctuationss of Creative Productivity in the Development of West-european Physics in the XVII and XIX Centuries (Волнообразные флуктуации творческой продуктивности в развитии западноевропейской физики XVII и XIX веках). 1929;
• История науки в трудах Джорджа Сортона // Социалистическая реконструкция и наука. 1932. Вып.9, 10;
• О типе разностороннего ученого // Социалистическая реконструкция и наука. 1934. Вып.10;
• Руководящие открытия в науке // Социалистическая реконструкция и наука. 1935. Вып.9, 10;
• Наука в России XI—XVII веков. М.-Л., 1940.

Неопубликованными остались работы Т. Райнова: «Массово-коллективистские проблемы в русской науке 50-80-х гг. XIX в.»; «Рыцарь красного луча. К психологии творчества К. А. Тимирязева»; «Очерк специального курса по истории науки X—XVII вв. на европейском западе».

Ссылки

• [my-dict.ru/dic/bolshaya-biograficheskaya-enciklopediya/1542841-raynov-timofey-ivanovich Райнов, Тимофей Иванович]
• [vikent.ru/enc/2003/ Волнообразное изменение научной продуктивности по Т. И. Райнову]

Отрывок, характеризующий Райнов, Тимофей Иванович

Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.