Райт, Ричард Натаниэль

Ричард Натаниэль Райт (англ. Richard Nathaniel Wright; 4 сентября 1908, Миссисипи — 28 ноября 1960, Париж) — американский писатель. Один из самых значительных афроамериканских писателей. Его также называли «Black Boy», особенно после выхода автобиографического романа с таким названием.

Биография

Родился 4 сентября 1908 на плантации под Натчезом у реки Миссисипи, где и провёл первые годы жизни. Семья рано распалась, и мать с детьми перебралась в Джексон к её родителям. Окончив 9 классов, Райт оставил школу, чтобы содержать мать и младшего брата. Публикация в местной газете первого рассказа шестнадцатилетнего автора утвердила его в намерении стать писателем. В 1927 Райт переехал в Чикаго, работал мойщиком посуды, рассыльным, носильщиком, клерком, занимался самообразованием. В 1932 вступил в Клуб Джона Рида, сблизился с коммунистами. Его первая серьёзная работа, книга рассказов «Дети дяди Тома» (Uncle Tom’s Children, 1938), была удостоена премии журнала «Стори мэгэзин». В 1939 Райт получил стипендию Гуггенхейма, что позволило ему написать роман Сын Америки (Native Son, 1940) и автобиографическую повесть Чёрный (англ. Black Boy, 1945). Её продолжение Американский голод (American Hunger) было опубликовано посмертно только в 1977.

Между 1948 и 1950 годами попал в Чёрный список Голливуда.

В 1958 году издал роман Долгий сон (The Long Dream), посвященный формированию личности молодых негров на Юге США в 1940—1950-е годы.

Райт также был одним из первых американских писателей, работавших в жанре хайку.

Ссылки

• www.calend.ru/person/4260/
• www.slovopedia.com/2/208/256589.html
• culture.niv.ru/doc/literature/world-encyclopedia/445.htm

Отрывок, характеризующий Райт, Ричард Натаниэль

Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.