Райш, Гюнтер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гюнтер Райш
Günter Reisch
Дата рождения:

24 ноября 1927(1927-11-24)

Место рождения:

Берлин, Германия

Дата смерти:

24 февраля 2014(2014-02-24) (86 лет)

Место смерти:

Берлин, Германия

Профессия:

театральный режиссёр
кинорежиссёр
сценарист
актёр
педагог

Карьера:

1951 — 1993

Награды:

Гю́нтер Ю́лиус Ге́рман Райш (нем. Günter Julius Hermann Reisch; 24 ноября 1927, Берлин, Германия — 24 февраля 2014, Берлин, Германия) — немецкий актёр и режиссёр театра, кино и телевидения. Член Академии искусств ГДР.





Биография

В 1945 году, по окончании Второй мировой войны, становится актёром театра, позднее сам ставит на сцене спектакли. С 1948 года — на киностудии ДЕФА. В 1949—1956 годах ассистент режиссёра Курта Метцига. Как кинорежиссёр дебютировал в 1956 году комедией «Молодо-зелено». Поставил 1-ю, 3-ю и 5-ю серии телефильма «Совесть пробуждается». Обращался к историческому, остросоциальному, комедийному и другим жанрам.

Театр

 Этот раздел не завершён.
Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

Фильмография

Режиссёр

Сценарист

  • 1957 — След в ночи / Spur in die Nacht
  • 1959 — Пунш с душистым ясменником / Maibowle
  • 1959 — Безмолвная звезда / Der schweigende Stern (по роману Станислава Лема «Астронавты», совместно с Польшей)
  • 1960 — Новогодний пунш / Silvesterpunsch
  • 1961 — Совесть пробуждается / Gewissen in Aufruhr (мини-сериал)
  • 1963 — Вор из Сан-Маренго / Das Stacheltier - Der Dieb von San Marengo
  • 1965 — Пока я жив / Solange Leben in mir ist
  • 1966 — Лорд с Александерплац / Ein Lord am Alexanderplatz
  • 1968 — Барышня, вы мне нравитесь / Jungfer, Sie gefällt mir
  • 1969 — На пути к Ленину / Unterwegs zu Lenin
  • 1976 — Гвоздики в целлофане / Nelken in Aspik
  • 1978 — Антон-волшебник / Anton der Zauberer
  • 1980 — Невеста / Die Verlobte
  • 1986 — Как поют старики... / Wie die Alten sungen...

Актёр

  • 1978 — Антон-волшебник / Anton der Zauberer
  • 1986 — Как поют старики... / Wie die Alten sungen...

Художник

  • 1993 — Олимпийское лето / Der olympische Sommer

Награды

Напишите отзыв о статье "Райш, Гюнтер"

Литература

  • Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич Москва, Советская энциклопедия, 1987. — с. 343

Ссылки


Это заготовка статьи о кинорежиссёре. Вы можете помочь проекту, дополнив её.

Отрывок, характеризующий Райш, Гюнтер

– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Райш,_Гюнтер&oldid=81636733»