Рай, Александр Михайлович

Александр Михайлович Рай
укр. Олександр Михайлович Рай
Дата рождения	31 октября 1924(1924-10-31)
Место рождения	Луганск, Донецкая губерния, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	1993(1993)
Место смерти	Луганск, Украина
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1943—1945
Звание	красноармеец
Часть	• 1001-й стрелковый полк 279-й стрелковой дивизии;  • 190-й стрелковый полк 5-й стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Михайлович Рай (1924—1993) — советский военнослужащий. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Красноармеец.

Биография

Внешние изображения
	[artru.info/il/img.php?img=32601 Портрет Героя Советского Союза А. М. Рая]. Художник Н. П. Неклюенко. 1975 год.

Александр Михайлович Рай родился 31 октября 1924 года в городе Луганске, административном центре Луганского округа Донецкой губернии Украинской ССР СССР (ныне город, административный центр Луганской области Украины) в семье рабочего. Украинец. Окончил семь классов неполной средней школы и школу фабрично-заводского ученичества. До войны работал токарем на Ворошиловградском паровозостроительном заводе имени Октябрьской Революции. С 17 июля 1942 года по 14 февраля 1943 года находился на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории.

14 февраля 1943 года в ходе Ворошиловградской операции Ворошиловград был освобождён частями 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта. Уже через два дня А. М. Рай был зачислен в освобождавшую город 279-ю стрелковую дивизию. Александр Михайлович прошёл курс молодого бойца, освоил автомат и станковый пулемёт. В боях с немецко-фашистскими захватчиками красноармеец А. М. Рай с мая 1943 года на Юго-Западном фронте в должности автоматчика роты автоматчиков 1001-го стрелкового полка. Боевое крещение принял в боях на реке Северский Донец в районе Лисичанска. В августе — сентябре 1943 года Александр Михайлович участвовал в Донбасской операции, в составе своего подразделения освобождал Лисичанск, Часов Яр и Чаплино. Затем принимал участие в Запорожской операции Битвы за Днепр. Комсорг роты автоматчиков красноармеец А. М. Рай отличился в боях по ликвидации плацдарма противника на левом берегу Днепра при штурме высоты у села Майчекрак Великобелозёрского района Запорожской области. 29 октября 1943 года Александр Михайлович под ураганным пулемётным огнём личным примером поднял роту в атаку и увлёк её за собой. Он первым ворвался во вражеские траншеи и в ожесточённой рукопашной схватке лично уничтожил 15 немецких солдат. В тот же день при отражении контратаки противника А. М. Рай был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь.

После продолжительного лечения зимой 1944 года Александр Михайлович был направлен в 5-ю стрелковую дивизию, которая сражалась на Белорусском (с 24 февраля 1944 года 1-м Белорусском) фронте. Его определили на должность наводчика станкового пулемёта во 2-й стрелковый батальон 190-го стрелкового полка. В феврале 1944 года красноармеец А. М. Рай участвовал в Рогачёвско-Жлобинской операции, в ходе которой подразделения дивизии вышли к реке Друть. С достигнутых зимой 1944 года рубежей 3-я армия, в состав которой входила 5-я стрелковая дивизия, перешла в наступление летом 1944 года в рамках Бобруйской операции стратегического плана «Багратион». Красноармеец А. М. Рай отличился при прорыве обороны противника на реке Друть и в боях за плацдарм на её правом берегу. 24 июля 1944 года Александр Михайлович в составе пулемётного взвода своего батальона в числе первых форсировал водную преграду и участвовал в захвате и закреплении плацдарма. В боях за его расширение он первым ворвался на окраину деревни Шмаки Кировского района Могилёвской области и, заняв выгодную позицию, огнём своего пулемёта обеспечил продвижение стрелковых рот. Убийственным огнём пулемётный взвод, в котором служил красноармеец Рай, сорвал несколько контратак неприятеля. Для подавления пулемётных точек немцы выдвинули на огневую позицию самоходную артиллерийскую установку. В результате артиллерийского огня Александр Михайлович был ранен, но перевязав себя сам, вынес с поля боя смертельно раненого командира взвода лейтенанта Д. Р. Можайского и оказал ему первую помощь, после чего вернулся на позицию и продолжал косить вражеские цепи ураганным огнём. Мощным ударом 2-й стрелковый батальон расширил захваченный плацдарм в глубину, обеспечив переправу основных сил полка. Продолжая наступление, батальон вышел на рубеж реки Черибомирки, где был контратакован крупными силами неприятеля. В бою красноармеец А. М. Рай вновь был ранен, но остался в строю и способствовал удержанию занятых батальоном рубежей. 5 июля 1944 года 3-я армия была передана 2-му Белорусскому фронту. Красноармеец А. М. Рай участвовал в боях на минском направлении в ходе Минской операции. Особо отличился Александр Михайлович во время Белостокской операции в боях за город Волковыск.

12 июля 1944 года войска 3-й армии вышли на ближние подступы к городу Волковыску. «Город пылал, — вспоминал впоследствии Александр Михайлович. — Издалека были отчетливо видны остовы сгоревших зданий. Наш 190-й стрелковый полк пытался с ходу ворваться в город, но бросок этот не увенчался успехом. Бойцов встретил ураганный пулемётный огонь фашистов, прочно засевших на подступах к Волковыску. Командир дивизии вызвал к себе группу автоматчиков и меня — пулемётчика. Перед нами была поставлена задача: незаметно пройти в тыл врага, неожиданным ударом дезорганизовать его оборону и этим помочь нашим основным силам прорваться в город». В ночь с 13 на 14 июля 1944 года группа советских бойцов под командованием капитана А. И. Боричевского в количестве 41 человека с двумя ручными пулемётами и двумя 57-миллиметровыми пушками на машинах выдвинулась к линии фронта. Затем десантники, обходя немецкую оборону с фланга, около пяти часов пробирались через лес. К рассвету они перерезали шоссе, ведущее в город с запада, по которому немцы перебрасывали резервы. Красноармеец А. М. Рай оборудовал пулемётную точку на небольшом, поросшем кустарником холме. Вскоре на дороге показалась колонна немецкой пехоты численностью до 600 человек. Выждав удобный момент, десантники неожиданной атакой расчленили колонну противника на две части. Половина немцев была отброшена за реку Россь, другая половина попыталась прорваться в Волковыск, но им преградил дорогу пулемётчик Рай. Подпустив немцев на 200 метров, он открыл по ним ураганный огонь. Отражая атаку за атакой, Александр Михайлович уничтожил 120 солдат и офицеров вермахта, две огневые точки и подавил огонь трёх противотанковых пушек. Разгромив немецкую колонну, десантная группа капитана Боричевского стремительно ворвалась в Волковыск и заняла центр города, чем способствовала успешному наступлению основных сил 3-й армии. Оценивая результаты деятельности группы в тылу врага, сам Александр Михайлович отмечал:

Стрельба в тылу подняла панику среди гитлеровцев, засевших в городе. Они, по-видимому, решили, что попали в окружение. В это время по вражеским позициям ударила наша артиллерия, и основные силы наших войск двинулись во фронтальную атаку… Волковыск был освобождён.

— Вспоминает А. М. Рай.

За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года красноармейцу Раю Александру Михайловичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

После окончания Великой Отечественной войны А. М. Рай был демобилизован. Александр Михайлович вернулся в Ворошиловград. Участвовал в восстановлении разрушенного во время войны паровозостроительного завода. В 1959 году он окончил Луганский машиностроительный техникум, затем вернулся на свой завод, где долгие годы работал старшим технологом кузовного цеха. За успешное выполнение заданий 8-й пятилетки Александр Михайлович в 1971 году был награждён орденом Октябрьской Революции. Умер А. М. Рай в 1993 году. Похоронен в Луганске.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (24.03.1945);
• орден Ленина (24.03.1945);
• орден Октябрьской Революции (1971);
• орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985);
• два ордена Славы 3-й степени (30.01.1944; 18.07.1944);
• медали.

Память

• Именем Героя Советского Союза А. М. Рая названа улица в Каменнобродском районе города Луганска.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Булкин С. П. Герои Отечества. — 2-е изд., испр. и доп. — Донецк: Донбасс, 1977. — С. 289—290. — 375 с.
• Навечно в сердце народном / редкол.: И. П. Шамякин (гл. ред.) и др. — 3-е изд., доп. и испр. — Минск: Белорусская советская энциклопедия, 1984. — С. 433. — 607 с.
• Подвиги, ставшие легендой: очерки о Героях Советского Союза — уроженцах Ворошиловградской области / сост. С. П. Булкин. — Донецк: Донбасс, 1985. — С. 387—389. — 502 с.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»].

[www.podvignaroda.ru/?n=46571024 Представление к званию Героя Советского Союза и указ ПВС СССР о присвоении звания].

[www.podvignaroda.ru/?n=1519298440 Орден Отечественной войны 1-й степени (информация из карточки награждённого к 40-летию Победы)].

[www.podvignaroda.ru/?n=21509147 Орден Славы 3-й степени (наградной лист и приказ о награждении от 30.01.1944)].

[www.podvignaroda.ru/?n=33858462 Орден Славы 3-й степени (наградной лист и приказ о награждении от 18.07.1944].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16941 Рай, Александр Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/c5c664b5.shtml Рай Александр Михайлович на www.az-libr.ru].
• [volkovysk.by/history/lyustradzyon-na-syonnya-72.html Люстрадзён на сёньня. Рай Аляксандр Міхайлавіч]. Белоруссия Белоруссия.
• [www.molodguard.ru/heroes2107.htm Статья из газеты Луганская правда» от 17 октября 1964 года на сайте «Молодая гвардия»].

Отрывок, характеризующий Рай, Александр Михайлович

Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.