Рай, Бхарат Чандра

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бхарат Чандра Рай

Бхарат Чандра Рай (бенг. ভারতচন্দ্র রায়) (17121760) — бенгальский поэт и композитор XVIII века.





Биография

Бхарат Чандра, сын Нарендра Нараяна Рая из Педо-Буршута (ныне округ Ховрах в Западной Бенгалии) был вынужден покинуть дом предков из-за имущественных споров и вступления в брак по своему желанию. Он бродил с места на место. Жил в ашраме (скиту) Рам Чандра Мунши в Дебанандапуре (ныне округ Хугли). Изучил языки санскрит, арабский, персидский, хинди; грамматику, драму, риторику, музыку, эзотерику; затем сам преподавал эти дисциплины. Был поэтом при дворе махараджи Надии Кришны Чандры Роя.[1][2]

Творчество

Бхарат Чандра Рай был истинным представителем переходного периода бенгальской музыки и литературы из средневековой в современную эпоху. Он хорошо разбирался в классической музыке, мастерство приобрёл, возможно, при дворе махараджи Кришны Чандры. Хотя он и принял жанр трёхчастных поэм-восхвалений монгол («песня блаженства»), в котором произведения традиционно посвящались богам и богиням, но попытался освободить бенгальскую поэзию, а также и музыкальную композицию из заточения и вдохновлённо прикоснуться к человеку. Многие песни его были частью длинных поэтических произведений, но могли исполняться и самостоятельно. Бхарат Чандра также может считаться первопроходцем в составлении композиций на любовные темы Радха-Кришны в музыкальной форме раги за пределами падавали киртан. В определенном смысле он является предшественником Рампрасада Сена (англ.) и Нидху Бабу (англ.).[3] Бхарат Чандра Рай был первым поэтом, сочинявшем на бенгальском языке и названным народным. Он придал новую благодать и красоту языку поэзии.[1] Его произведения учили наизусть, пели на улицах, разыгрывали на их основе спектакли народной драмы.[4][5]

Оннода-монгол

По заказу махараджи Бхарат Чандра написал в 1752 году поэму «Оннода-монгол» («Песнь во славу Онноды») — не только величайшее его достижении, но и одно из лучших произведений бенгальской литературы: элегантность и лиричность языка сочетаются с блестящим использованием риторических приёмов. Оннода (буквально «дающая пищу») одно из имён богини Дурги, бенгальский вариант Парвати — жены Шивы; ей поклонялся и насаждал культ в своих владениях Кришна Чандра. Во время написания поэмы жизнь в Бенгалии была нестабильной: происходили частые военные конфликты, голод. Эти события нашли отражение в поэме. Несмотря на официальную цель «Оннода-монгол» — изображение величия богини, Бхарат Чандра изобразил в ней и реальных персонажей. За эту поэму он получил от махараджи прозвание Raigunakar в знак признания его поэтических достижений.[2]

Первая часть поэмы повествует о женитьбе Шивы и Парвати; во второй и третьей частях рассказывается о походе на Бенгалию полководца Ман Сингха, посланного Аурангзебом на усмирение раджи Протопадито. В их борьбе решающую роль играет некий Бхобонандо Маджумдар (предок Кришны Чандры). Он же рассказывает Ман Сингху историю, которая занимает почти всю вторую (самую знаменитую) часть поэмы, о царевиче Видье (Бидде), в образе странника завоёвывающем царевну Сундару (Шундор). Бхарату Чандре принадлежит одна из интерпретаций этой старинной любовной истории, популярной в XVIII веке. Но, в отличие от других авторов он стремился избегать стереотипов. Так, любовь им показана не только в духе бхакти («преданности»), но подчёркнут и её плотский аспект, действие происходит в современном городе. Завершается поэма страстным гимном богине, спасшей влюблённых.[4]

Другие произведения

Другие его произведения: «Satyapirer Panchali» (1737—1738), «Rasamanjari» (1740—1743), «Nagastakam» (1745—1750), «Chandinatak», «Gangastakam», «Mangalkavya» (бенг.) и пр..[2]

Русские переводы

Первый российский индолог Герасим Лебедев перевёл на русский язык часть поэмы «Оннода-монгол», рассказывающую о Бидде и Шундор. Кроме того, он использовал стихи Бхарата Чандра Рая в своих театральных постановках в Калькутте.[6][7] Лебедевский текст «Шлоке Мога Мудгаро. Стихи нравоучительные», ранее указывавшийся как перевод с Бхарата Чандра Рая, оказался древним гимном «Моха-мудгара» Шанкары.[8]

Напишите отзыв о статье "Рай, Бхарат Чандра"

Примечания

  1. 1 2 Sengupta, Subodh Chandra and Bose, Anjali (editors), (1976/1998), Sansad Bangali Charitabhidhan (Biographical dictionary) Vol I, p 377, ISBN 8185626650
  2. 1 2 3 Haq, Khandker Muzammil. [www.banglapedia.org/httpdocs/HT/B_0459.HTM Bharatchandra]. Banglapedia. Asiatic Society of Bangladesh. Проверено 28 июля 2009. [www.webcitation.org/66gAHFmbX Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
  3. Goswami, Karunamaya [www.amrakojon.org/kg.html Music]. Music. Проверено 2 марта 2007. [www.webcitation.org/66gAGnDJ7 Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
  4. 1 2 Вишневская Н. А. [feb-web.ru/feb/ivl/vl5/vl5-5212.htm Бенгальская поэзия. Бхаротчондро Рай] // История всемирной литературы: В 8 томах. — М: Наука, 1988. — Т. 5. — С. 521—523.
  5. Гуров Н. В., Бросалина Е. К., Васильков Я. В. У истоков российской индологии: научное наследие Г. С. Лебедева (1749—1817) // Индоиранское языкознание и типология языковых ситуаций. Сборник статей к 75 летию проф. А. Л. Грюнберга (1930—1995) / Отв. редактор М. Н. Боголюбов. — СПб: Наука, 2006. — С. 50—59.
  6. Ghosh, Prodyot. [www.banglapedia.org/httpdocs/HT/L_0086.HTM Lebedeff, Herasim (Gerasim) Steppanovich]. Banglapedia. Asiatic Society of Bangladesh. Проверено 28 июля 2009. [www.webcitation.org/66gAINFZ4 Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
  7. Ghosh, Swarnab [cities.expressindia.com/fullstory.php?newsid=199580 Staging a recovery]. The Real Page 3. Indian Express Newspapers (Mumbai) Ltd (28 июля 2009). Проверено 9 декабря 2006. [www.webcitation.org/6CLCzjeIK Архивировано из первоисточника 21 ноября 2012].
  8. Васильков Я. В., Гуров Н. В. [iling.spb.ru/projects/lebedev/krjuchkova_tronsky11.pdf Первый русский перевод с санскрита: «Мохамудгара» Шанкары в переводе Г. С. Лебедева] // Индоевропейское языкознание и классическая филология-XI (чтения памяти И. М. Тронского). Материалы международной конференции, проходившей 18—20 июня 2007 г. / Отв. редактор Н. Н. Казанский. — СПб: Нестор-История, 2007. — С. 31—46.

Отрывок, характеризующий Рай, Бхарат Чандра

– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.