Ракетка (теннис)

Те́ннисная раке́тка — спортивный инвентарь для игры в теннис.

Слово «ракетка» происходит от арабского «рахат» (rakhat), означающего ладонь руки. История игры с мячом уходит далеко назад в древнюю Ассирию, Вавилон, Грецию и Рим. Сначала для игры использовалась ладонь, затем к ладони стали прикреплять кожаную или деревянную накладку, а затем стали использовать предмет, отдаленно напоминающий современную ракетку. Появление игр с ракеткой в Европе принято соотносить со средними веками. В это же время появляются и первые мастерские по изготовлению ракеток и мячей. Первые теннисные ракетки делались из дерева, а струны — из жил животных.

Однако датой возникновения современного тенниса считают 1874 год, когда англичанин У. Уингфилд получил патент на правила новой игры, названной им «сферистикой» (впоследствии переименованной в «лаун-теннис»).

Современная теннисная ракетка — это продукт высоких технологий. Сейчас в теннис играют графитовыми ракетками, которые благодаря своим прекрасным игровым качествам вытеснили и деревянные, и металлические, и стеклопластиковые ракетки. Впрочем, дешевые ракетки из лёгких металлических сплавов все ещё выпускаются для любителей и детей. Профессиональные игроки используют ракетки, основу которых составляет т. н. углеволокно — тонкие нити, получаемые из углеродосодержащих волокон (вискозных, акриловых и т. п.) в результате сложной технологической цепочки. Разнообразные физические свойства ракеток достигаются комбинацией углеволокон с другими материалами, а также использованием различных технологических ухищрений. Эти комбинации материалов и технологий принято вводить в паспортные данные ракетки в виде записей Composition и Technologies, которые, как правило, наносятся на обод ракетки, например: «Composition: 100% Graphite»; «Composition: graphite/Kevlar»; «Composition: LiquidMetal Titanium/Graphite and Piezzo Electric Fibers»; «Composition: Hipercarbon».

«Technologies» патентуются фирмами-изготовителями и поэтому имеют фирменную принадлежность.

Babolat: Aero Modular, Woofer, Carbon Nanotube, Aerobeam, Cortex, Smart Grip.

Head: Flexpoint, LiquidMetal, Total Sweetspot Construction, Intellifiber, Titanium, AnTi.Torsion System, TwinTube Construction, Metallix, LMS, MicroGel.

Prince: O3 Speedport, Triple Threat (Triple Braid), Tungsten Triple Threat (Triple Braid), GraphiteExtreme, Morph Beam, Sweet Spot Suspension, More Performance.

Wilson: nCode, Triad Technology with Iso.Zorb, Hyper Carbon, Hammer Technology, Stretch, Perimeter Weighting System, Dual Taper Beam, Slingshot-Yoke, Iso-Zorb Grommets, nZone, (K)arophite Black.

Международная федерация тенниса (ITF) в теннисных правилах регламентировала требования к ракеткам. Лимитируются длина ракетки (в сторону увеличения), размер головки (в сторону увеличения), равномерность расположения струн, наличие приспособлений на ракетке (в том числе механических и электронных). Длина ракетки не должна превышать 29 дюймов (73,66 см), при этом номинальный размер для взрослых составляет 27 дюймов (68,58 см), для юношей и детей рекомендован следующий ряд: 26, 24, 21, 19 дюймов. Ширина ракетки не должна превышать 12,5 дюймов (31,75 см), а размер струнной поверхности ракетки (СПР), то есть внутренний размер (до обода) — 11,5 дюймов (29,21 см) в ширину и 15,5 дюймов (39,37 см) в длину. Обычно изготовители ракеток не приводят линейных размеров головок ракеток, они паспортизуют площадь струнной поверхности ракетки (СПР).

Размер головки ракетки	дюйм²	см²
Standard (старые деревянные ракетки)	60	426
Midsize (средний)	70—89	452—574
Midplus (или Mid-over) (средний +)	90—105	580—677
Oversize (большой)	110—115	710—742
Super Oversize (очень большой)	116—135	748—871

Нормируются (но не лимитируется) размер ручки, жесткость, вес, баланс, момент инерции ракетки, некоторые фирмы нормируют такие психофизические параметры как мощность, управляемость, стиль замаха и т. п. Игровые качества ракетки определяются физикой взаимодействия её с мячом, которая описана в работах [1,2,3]. Согласно этим работам на ракетке выделяют кроме обычных конструкционных элементов: головки, шейки и ручки, также т. н. «замечательные точки» ракетки, определяющие индивидуальные игровые свойства ракетки. На рисунке обозначены следующие замечательные точки ракетки: узел колебаний основной моды (в виде кривой линии), второй узел колебаний расположен в районе ручки (не показан); центр перкуссии (геометрический центр СПР); точка максимального отскока мяча, расположенная на т. н. «сладком пятне» (яйцеобразная зона на СПР); центр тяжести (Ц. Т.) ракетки; точка опоры s, отстоящая от пятки ракетки на 10 см. (от этой точки измеряется момент инерции ракетки (swingweight); точка нулевой отдачи (точка Агашина).

В процессе конкурентной борьбы на рынке производителей ракеток сформировалась более-менее устойчивая «группировка» из двух десятков фирм, основные из них Babolat, Cayman, Dunlop, Gamma, Gosen, Fischer, Head, Kneissl, Prince, Pro Kennex, Slazenger, Spalding, Volkl, Wavex, Weed, Wilson, Wonderwand, Yonex. Каждая произведённая этими фирмами ракетка имеет свой индивидуальный номер, как правило, защищённый голограммой от подделок. Модели (или серии) ракеток имеют название, зачастую им присваивают имена сильнейших теннисистов мира (Чанг, Шарапова). Кроме того, фирмы изготавливают ракетки под уровень игры теннисистов (PRO, CLUB, TUR и т. п.), так как чем выше мастерство теннисиста, тем более чувствителен он к параметрам ракетки. Профессионалы высокого уровня, как правило, играют ракетками, выполненными фирмами по индивидуальному заказу, учитывающими их игровые и анатомические особенности. Обновление моделей происходит примерно через год — два, но наиболее популярные модели могут производиться и на протяжении более длительного срока.

Теннисная ракетка подбирается индивидуально под каждого игрока, также индивидуально выбирается теннисистом наиболее удобная хватка ракетки для каждого удара.

См. также

• Бареллан — городок в Австралии, в котором установлена самая большая теннисная ракетка в мире — 13,8 метров.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ракетка (теннис)
• [www.tennis-warehouse.com/descpage-PHYSICS.html Howard Brody, Rod Cross & Crawford Lindsey, «The Physics and Technology of Tennis», Racquet Tech Publishing, 2002 г.]
• [www.tennis-warehouse.com/descpage-TECHTENNIS.html R. Cross, C. Lindsey, «Technical Tennis», Racquet Tech Publishing, 2005.]
• [kidtennis.narod.ru/fizika.htm А. А. Козенко, «Физика ракетки», Симферополь, «Оригинал-М», 2008.]

Отрывок, характеризующий Ракетка (теннис)

Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.