Крейсера проекта 1134

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ракетные крейсера проекта 1134»)
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px; font-size: 120%; background: #A1CCE7; text-align: center;">Ракетные крейсера (большие противолодочные корабли) проекта 1134 (тип «Адмирал Зозуля»)</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
Ракетный крейсер «Вице-адмирал Дрозд» в 1986 году
</th></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Проект</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Страна</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Изготовители</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Операторы</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> </td></tr>

<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Основные характеристики</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Водоизмещение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 5335 тонн (стандартное), 7125 тонн (полное) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Длина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 156,2 м (148,0 м — по ватерлинии) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Ширина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 16,8 м (максимальная), 16,2 м(по ватерлинии) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Осадка</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 6,3 м (полная) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Двигатели</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 котлотурбинные ГЭУ ТВ-12 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Мощность</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 90000 л. с. (общая для котлотурбинных ГЭУ) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Движитель</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Скорость хода</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 34,3 узла (наибольшая), 33 узла (полная), 17,8—18 узлов (экономическая) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Дальность плавания</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 5000 морских миль (на 18 узлах) </td></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Вооружение</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Радиолокационное вооружение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> РЛС обнаружения воздушных целей «Ангара-А (МР-310А)» + «Кливер» (МР-500), Гидроакустическое вооружение: ГАС МГ-312, «Титан-1», ГАС МГ-311 "Вычегда", ГАС опознавания и звукоподводной связи МГ-26. Аппаратура поиска ПЛ по тепловому следу: - МИ-110К - с контактным подкильным датчиком температуры воды; - МИ-110Р - с воздушным датчиком измерения температурных аномалий воды по инфракрасному излучению. </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Радиоэлектронное вооружение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> БИП «Планшет-1134», станция РТР «Залив» МРП 11-14, МРП 15-16, станции постановки активных помех «Гурзуф А» МП150 и «Гурзуф Б» МР-152 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Артиллерия</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2×2 57-мм АУ АК-725 (боезапас — 4400 выстрелов). Радиолокационная станция управления огнём МР-103 "Барс". </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Зенитная артиллерия</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 4×6 ЗАУ АК-630М (12 000 выстрелов). Радиолокационная станция управления огнём ЗА МР-104 "Рысь". </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Ракетное вооружение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2×2 ПУ ПКР П-35 (боезапас — 4 ПКР П-35). Радиолокационная система управления наведением "Бином". Радиолокационная система приема целеуказания от удаленных источников (передеча радиолокационной картинки)- МРСЦ-1 "Успех".
2 ПУ ЗРК «Волна-М» (64 ЗУР В-601) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Противолодочное вооружение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2×5 ПТА-53-1134 (10 торпед СЭТ-65), 2×12 РБУ-6000 «Смерч-2» (боезапас — 144 РГБ-60), 2×6 РБУ-1000 (боезапас — 48 РГБ-10) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Авиационная группа</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 вертолёта Ка-25РЦ или 2 Ка-25ПЛ, палубный ангар. </td></tr>

Ракетные крейсера проекта 1134 (шифр «Беркут», головной корабль — «Адмирал Зозуля», кодовое обозначение NATO — Kresta I class) — тип ракетных крейсеров Советского Военно-Морского Флота. До 1966 года классифицировались как корабли ПВО-ПЛО[1], с 1966 по 1977 год все четыре из построенных крейсеров проекта по советской военно-морской классификации относились к подклассу больших противолодочных кораблей, позднее все они были переведены в подкласс ракетных крейсеров. Все ракетные крейсера серии были исключены из состава ВМФ в 19891994 годах.





История проекта

Тактико-техническое задание

На рубеже 1950-х — 1960-х годов главной задачей советского флота было нарушение океанских и морских коммуникаций противника. По взглядам военно-политического руководства СССР, успех в этой борьбе мог быть достигнут действиями подводных лодок и морской ракетной авиации, которые были определены главными силами Военно-Морского Флота СССР. Действия боевых надводных кораблей должны были только обеспечивать действия главных сил в океанской и морской зонах. Во второй половине 1950-х годов для противостояния лёгким силам противника, создававшим угрозу для развёрнутых на коммуникациях противника советских подводных лодок, было начато строительство ракетных кораблей проекта 58 (позже переведённых в подкласс ракетных крейсеров). В качестве главного вида вооружения эти корабли получили противокорабельные ракеты. Несколько позже кораблей проекта 58 началось строительство первых в мире серийных кораблей с газотурбинной установкой — больших противолодочных кораблей проекта 61, назначением которых было обеспечение ПВО и ПЛО. Вскоре появилась идея совмещения в одном корпусе достоинств ракетного крейсера проекта 58 и большого противолодочного корабля проекта 61. К разработке такого универсального корабля ЦКБ-53 приступило ещё до поступления заказа от Военно-Морского Флота. К 1961 году была выполнена проектная проработка — проект 61К. В декабре этого же года от Главного управления кораблестроения ВМФ поступило тактико-техническое задание на создание корабля для следующих целей[1]:

  1. Обеспечения боевой деятельности подводных лодок;
  2. Защиты своих морских коммуникаций от воздушных, надводных и подводных сил противника;
  3. Обеспечение кораблей ПЛО, действующих в удалённых районах Мирового океана.

Хотя уже в 1960 году на своё первое боевое патрулирование вышла первая американская ПЛАРБ со стратегическим ядерным оружием — баллистическими ракетами «Поларис» — на борту, тактико-техническим заданием борьба с американскими ПЛАРБ пока ещё не предусматривалась, а главной угрозой с морских направлений по-прежнему считались авианосцы. Возможность действовать против авианосцев противника и его сил сопровождения, было одним из боевых предназначений нового корабля. Другим назначением корабля была защита морских коммуникаций СССР, на которых даже в мирное время советские морские суда иногда подвергались захвату морскими силами недружественных государств. Все эти условия предопределили номенклатуру вооружения нового проекта, обозначившее многоцелевое назначение корабля[1].

Технический проект

30 декабря 1961 года ЦК КПСС и Советом Министров СССР было принято постановление № 1180—510, ставшее основанием для разработки нового проекта — 1134 в конструкторском бюро ЦКБ-53. Главным конструктором был назначен В. Ф. Аникиев. Заместителями главного конструктора были назначены Ю. А. Бабич, М. С. Натус и В. Д. Рубцов, главными наблюдающим от ВМФ — капитан 2 ранга А. А. Майоров, затем капитан 2 ранга О. Т. Сафронов[1].

Разработка нового проекта корабля ПВО-ПЛО была заказан Главным управлением кораблестроения сразу с этапа технического проекта, минуя эскизный. За основу технического проекта был взят корпус ракетного крейсера проекта 58. Но в процессе проектирования стало ясно, что конструкторам не удастся уложиться в габариты корпуса ракетного крейсера из-за резкого увеличения веса и занимаемых объёмов новых комплексов вооружения, а также требований тактико-технического задания по увеличению дальности плавания до 5000 морских миль. В итоге конструкторами было проведено масштабное увеличение размеров корпуса «Беркута» при сохранении теоретического чертежа и обводов проекта 58. Главные размерения корабля при этом ограничивались размерами закрытого эллинга ленинградского судостроительного завода № 190 имени А. А. Жданова, на котором планировалось вести строительство серии. В процессе проектирования была определена ещё одна задача корабля: охранение строящихся противолодочных крейсеров проекта 1123 («Москва», «Ленинград»), но эти планы не были осуществлены[1].

Разработка технического проекта велась с декабря 1961 до середины 1962 года. В процессе его разработки предполагалось вооружить корабли проекта перспективным универсальным зенитно-ракетным комплексом М-11 «Шторм» разработки ВНИИ «Алтаир» (Министерство судостроительной промышленности), МКБ «Факел» (Министерство авиационной промышленности) и конструкторского бюро завода «Большевик» (Министерство оборонной промышленности). ЗРК должен был быть готов к 1965 году[1]. Утверждение технического проекта состоялось в январе 1963 года, при этом состав вооружения был изменён следующим образом. В составе противолодочного вооружения ГАС «Титан» была заменена на более совершенную ГАС «Титан-2», однако из-за задержки её готовности, на корабли была установлена ГАС «Титан». Из-за неготовности ЗРК М-11 «Шторм» (принятие его на вооружение состоялось только в 1969 году) проект был переработан под уже имевшееся серийное вооружение — ЗРК «Волна». Замена ЗРК не повлекла за собой возрастание эффективности ПВО корабля, хотя при этом боекомплект ЗУР В-600 был увеличен до 64 (16 на проекте 58, 32 на проекте 61). Ударный противокорабельный комплекс состоял из двух спаренных ненаводящихся пусковых установок КТ-35 с четырьмя ракетами 4К-44, без запасного боекомплекта. Сравнение противолодочного вооружения с аналогичным вооружением у предыдущего типа БПК — проекта 61 — позволяет заметить, что при равном составе гидроакустических средств и бомбомётных установок, проект 1134 имел более сильное торпедное вооружение (два пятитрубных торпедных аппарата вместо одного): в противолодочном отношении проект 1134 был ненамного сильнее предшественника, зато обладал вдвое более сильным ПВО и ударным противокорабельным комплексом, а кроме того впервые в советском военном кораблестроении получил корабельный вертолёт с постоянным базированием вместе с полноценными средствами авиационно-технического обеспечения[2].


История строительства

Строительство

Строительство кораблей проекта 1134 было развёрнуто на судостроительном заводе им. А. А. Жданова в Ленинграде с 1964 по 1969 годы. Главными строителями корабля были Д. Б. Афанасьев, Г. В. Филатов. Ответственные сдатчики — М. И. Шрамко, А. Г. Булгаков, Ю. А. Большаков, В. И. Чупрунов. Начальником группы технического сопровождения ЦКБ-53 был В. Б. Иродов[3].

Технология постройки кораблей проекта 1134 повторяла технологию постройки кораблей проекта 58. Корпус корабля был целиком сварным и был разбит на крупные кольцевые блоки, состоящие из секций. Сварные и газорезательные работы были упрощены и автоматизированы. В связи с возросшим водоизмещением корабля, корпус спускался на воду в меньшей степени готовности и целый ряд монтажных работ был усложнён из-за необходимости их проведения на плаву. Увеличение толщины листов обшивки и размеров профилей ряда конструкций привело к уменьшению размеров секций и увеличивало стоимость и продолжительность сборки. Расчётная стоимость головного корабля составила около 32 млн рублей, третьего — около 26 млн рублей[3].

Всего планировалось построить десять больших противолодочных кораблей проекта 1134, но в итоге заказчик — флот — ограничился постройкой четырёх единиц с одновременной переработкой проекта в первый специализированный проект большого противолодочного корабля, получивший обозначение как БПК проекта 1134-А. В 1968 году главный строитель головного корабля Г. В. Филатов и ответственный сдатчик ГЭУ (сдаточный механик) И. М. Прудов были удостоены Государственной премии СССР.[3].

Этапы постройки больших противолодочных кораблей проекта 1134[3]
Наименование заводской номер Зачислен в списки Заложен Спущен на воду Подписание приёмного акта Введен в строй Исключен Расформирован
«Адмирал Зозуля» С-791 26.07.1964 17.10.1965 5.10.1967
«Владивосток» С-792 24.12.1964 1.08.1966 1.08.1968
«Вице-адмирал Дрозд» С-793 26.10.1965 18.11.1966 27.12.1968
«Севастополь» С-794 8.06.1966 28.04.1967 25.09.1969

Испытания

Испытания головного корабля серии — «Адмирала Зозули» были начаты в Балтийском море в феврале 1967 года. За период испытаний, завершившихся уже в октябре 1968 года в Белом море корабль прошёл 15 615 морских миль за 995 ходовых часов. На испытаниях проверялись ходовые качества корабля, непотопляемость и живучесть. Производились стрельбы ЗРК «Волна-М» по парашютным мишеням, большому корабельному щиту и по имитированным целям, артиллерийские стрельбы по воздушному конусу (дистанция 2000 м) и по буксируемому морскому щиту (дистанция 3000 м). Торпедное оружие проверялось одиночной стрельбой (одной торпедой) по подводной лодке проекта 613, идущей со скоростью шесть узлов на дистанции 20 кабельтовых (3,7 км). Стрельбы из реактивно-бомбовых установок РБУ-1000 и РБУ-6000 производились полными залпами по щиту с гидроакустическим отражателем. Программа испытания корабельного вертолёта отличалась масштабностью: полёты проводились днём и ночью, взлёты и посадки осуществлялись на стопе и на ходу, на спокойной воде и при качке, с разных курсовых углов. Вертолёт отрабатывал торпедо- и бомбометание, постановку радиогидроакустических буёв, производилась проверка систем привода и связи, авиатехнического оборудования и систем обеспечения базирования вертолёта. Стрельбы противокорабельными ракетами П-35 производились в полигонах боевой подготовки на Белом море на максимальную (198,2 км) и на минимальную (29,8 км) дальности одиночными ракетами (в телеметрическом варианте) и двухракетными залпами из установок обоих бортов по мишени. Всего по результатам испытания головного корабля, были приняты на вооружение 20 головных образцов вооружения, механизмов и оборудования. Сами испытания были оценены как успешные. Схожие испытания проходили и другие корабли[3].

Конструкция

Корпус, надстройки и общее расположение

Общее расположение

Архитектурный тип корабля — длиннопалубный, полубачный, с небольшим подъёмом палубы к форштевню, развитой центральной надстройкой и с взлётно-посадочной площадкой для вертолёта и ангаром в корме[4]. С целью обеспечения благоприятных углов обзора и обстрела оружия и вооружения дымо-выпускные устройства двух машинно-котельных отделений конструкторы свели в одну башенноподобную мачту-трубу, на которой размещались все основные антенные посты радиоэлектронного вооружения[5]. Силуэт корабля был уменьшен от прототипа, так как дымоходы и часть надстроек были объединены в одну башенноподобную фок-мачту, благодаря этому он не выглядел громоздким[4]. Фок-мачта занимала доминирующее положение в силуэте корабля[6].

Кораблестроительные элементы

Основные кораблестроительные элементы:

  • Проектное водоизмещение — 5140 т[4];
  • Стандартное водоизмещение — 5335—5375 т[4];
  • Нормальное водоизмещение — 6265 т[4];
  • Полное водоизмещение — 7125—7160 т[4];
  • Длина наибольшая / по конструктивной ватерлинии, м — 156,1—156,2 / 148 м[4];
  • Ширина наибольшая / по конструктивной ватерлинии, м — 16,74—16,8 / 16,2 м[4];
  • Осадка средняя / при полном водоизмещении, м — 5,18—5,67 / 5,86—6,3[4];
  • Общая высота рангоута от основной плоскости, м — 39,8[4];
  • Коэффициент общей полноты — 0,5[4].

Корпус

Корабли проекта имели мореходный корпус, обводы которого во многом повторяли корпус эскадренных миноносцев проекта 56 и копировали удачный корпус ракетных крейсеров проекта 58 в несколько увеличенных размерениях. Корпус состоял из 300 шпангоутов и набирался по продольной системе с практической шпацией по всей длине 500 мм, был сварным, из безникелевой стали марок М-35 и М-40 с толщиной обшивки 8 — 14 мм. Пятнадцатью главными водонепроницаемыми переборками корпус разделялся на шестнадцать водонепроницаемых отсеков. На корабле имелись три палубы (верхняя, палуба бака, нижняя) и три платформы (I, II и III, нумерация снизу верх). По всей длине корабля шло двойное дно с вырезом для подъёмно-опускного устройства ПОУ-16 гидроакустической станции МГ-312 «Титан-1» (между 76 и 88 шпангоутами)[4].

На верхней палубе размещался совмещённый флагманский командный пункт, главный командный пункт и боевой информационный пост, оборудованный системой первичной обработки информацией «Планшет-1134» и системой взаимного обмена информацией «Море-У». На 1-й платформе находилось носовое машинно-котельное отделение (МКО) с двумя котлами и главный турбозубчатый агрегат (ГТЗА) правой валолинии, отделение вспомогательного котла и успокоителей качки, кормовое МКО с двумя котлами и ГТЗА левой валолинии (114—198 шпангоуты). В районе форштевня размещались датчики станций обнаружения подводных лодок по тепловому следу МИ-110К (контактная подкильная) и МИ-110Р (воздушная). В носовой части корабля, перпендикулярно диаметральной плоскости и параллельно друг другу была расположена пара установок РБУ-6000, разделённых специальным экраном для обеспечения взаимной защиты от пламени стартующих реактивных бомб. Носовая пусковая установка ЗИФ-102 ЗРК «Волна» находилась далее в корму перед ходовой рубкой[4].

Нагрузка масс, %[7]
(водоизмещение стандартное — 5340 т)
Корпус Полезная нагрузка Механическая установка Электрооборудование Системы Жидкие грузы Снабжение и команда Топливо, вода, масло
(от полного водоизмещения)
52,2 16,7 15,2 4,2 5,5 2,4 3,8 33,4

Надстройка

Надстройка изготовлялась из алюминиево-магниевых сплавов[4].

Под носовой пусковой установкой ЗРК «Волна» размещался погреб зенитных управляемых ракет. На ходовом мостике размещались ходовая рубка, рубка сигнальщика и походная каюта командира, над ними был установлен носовой антенный пост радиолокационной станции «Ятаган». Под крыльями ходового мостика, побортно от надстройки, размещались спаренные пусковые установки КТ-35 для противокорабельных ракет П-35[6].

Конструкция фок-мачты (пирамидообразная, четырёхгранная) была выбрана с целью размещения на ней большого количества радиолокационных антенн и крупных массогабаритных антенных постов, а внутри неё — высокочастотных блоков системы управления КР, что позволяло максимально приблизить эти блоки к антеннам и обеспечить уменьшение частоты вибрации и угловых перемещений фундаментов антенн. На передней поверхности фок-мачты были смонтированы антенны РЛС СПУРС «Бином-1134», на верхушке (топе) мачты находилась антенна РЛС общего обнаружения МР-310 «Ангара», совмещённая с РЛС запросчика государственного опознавания «Никель-КМ». Фок-мачта стыковалась с дымовой трубой. На верхушке дымовой трубы размещалась антенна РЛС МР-500, также совмещённая с РЛС «Никель-КМ». Внутри мачто-трубы, на палубе надстройки, находилась кают-компания офицеров, побортно от неё располагались: слева — рабочий катер, справа — командирский. На 1-м и 2-м ярусе — каюты офицеров. Верхние ярусы предназначались для размещения боевых постов РЛС различного назначения. В надстройке на палубе полубака вокруг погреба ЗУР (50 — 70 шпангоуты) располагались бытовые помещения команды, носовой химический пост, пост носовой аварийной партии, корабельная лавка, пост управления ЗИФ-121. Далее в корму шли офицерские каюты, секретная канцелярия, радиоприёмный пост, вентиляторные, пост радиоразведки и радиопомех. По левому борту находилась кают-компания главных старшин, по правому — каюты главных старшин. Рубка дежурного по кораблю находилась в надстройке по правому борту между 214 и 218 шпангоутами (на некоторых кораблях рубка дежурного была расширена за счёт кладовой БЧ-5)[6].

За дымовой трубой, по бортам от надстройки на палубе полубака были размещены торпедные аппараты ПТА-53-1134, а на задней части трубы на специальном мостике 2-го яруса, побортно были размещены антенные посты РЛС МР-103 «Барс» для управления огнём 57-мм АУ АК-725. Ближе к корме расоплагались сами 57-мм автоматы, побортно от кормовой надстройки были смонтированы РЛС «Ятаган», антенный пост которой находился непосредственно на кормовой надстройке. Далее в корму на палубе надстройке с подкреплениями находилась кормовая пусковая установка ЗРК «Волна» с погребом (212—232 шпангоуты), за ней размещался вертолётный ангар и стартовый командный пункт вертолёта, примыкавший к левой переборке ангара. В районе вертолётного ангара, побортно, были смонтированы две установки РБУ-1000. В корме корабля, на верхней палубе, находилась оборудованная взлётно-посадочная площадка для вертолёта Ка-25[6].

Энергетическая установка

Главная энергетическая установка

Главная энергетическая установка (ГЭУ) кораблей проекта 1134 — котлотурбинная, массой 936 т, с четырьмя высоконапорными главными котлами КВН 98/64 вертикально-водотрубного типа с естественной циркуляцией воды, односторонним протоком газов, вертикальным трёхходовым двухколлекторным пароперегревателем и водяным змеевиковым гладкотрубным экономайзером. Подача воздуха в котёл осуществлялась непосредственно в топку турбонаддувочным агрегатом ТНА-3. Конструкция котлоагрегатов соответствовала применяемым котлам на ракетных крейсерах проекта 58, но с другими турбонаддувочными агрегатами и более высокой паропроизводительностью[8].

В состав котлотурбинной установки входили два двухкорпусных главных турбозубчатых агрегата ТВ-12 с турбинами низкого и высокого давления. В корпусе турбины низкого давления была расположена турбина заднего хода. На полном ходу пар из турбины высокого давления через ресивер поступал в турбину низкого давления и далее отводился в главный конденсатор. В состав главного турбозубчатого агрегата входил двухступенчатый редуктор, передававший крутящий момент от двух турбин к валолинии. Мощность установки — 90 000 л. с. ГЭУ располагалась в двух машинно-котельных отделениях по два котлотурбинных агрегата, одному главному турбозубчатому агрегату в каждом. Управление каждым из эшелонов ГЭУ обеспечивалось автоматической системой «Рион»[8].

Тактико-технические характеристики ГЭУ корабля проекта 1134[8]
Мощность на полном переднем ходу, л. с. Частота вращения гребного вала на полном ходу, об/мин Паропроизводительность, т/ч Параметры пара Удельный расход топлива, кг/л. с./ч Расход топлива на полном ходу /на оперативно-экономическом ходу, кг/морская миля Скорость наибольшая/экономическая, узлов Дальность плавания на полном / экономическом ходу, морских миль
2×45 000 300 98 64 кг/см², 470 °C 0,360 915—990 / 289 34,3 / 17,8—18,0 1676—2400 / 5000—5747

Движительно-рулевой комплекс

На кораблях установлен один полубалансирный руль, рулевая машина РЭГ-8-3, аппаратура авторулевого «Альбатрос-22-11». Имелись два выдвижных руля (активные успокоители качки) УК-134 с аппаратурой управления бортовыми рулями «Руль-63». Движительный комплекс состоял из двух линий гребных валов со звукоизолирующими муфтами, главными и вспомогательными упорными подшипниками и двух малошумных гребных четырёхлопастных бронзовых винтов[6].

Электроэнергетическая установка

Электроэнергетическая установка состояла из двух агрегатов марки ТД-750 (ресурс работы 25 000 ч) и четырёх агрегатов АСДГ-500/1В с приводным двигателем М-845 (моторесурс — 6000 ч). Специальных стояночных электрогенераторов не предусматривалось, обеспечение корабля электроэнергией происходило от одного ТД-750 с отбором пара от вспомогательного котла. В корабельной сети применялся трёхфазный переменный ток напряжением 380 В и частотой 50 Гц[8][9].

Якорное устройство

Якорное устройство состояло из двух четырёхтонных становых якорей Холла, двух якорных цепей калибром 46 мм общей длиной по 300 м (12 смычек по 25 м) и весом 14,25 т, а также двух электрических якорно-швартовных шпилей ШЭ-29. Максимальная глубина постановки на якорь — 100 м[6].

Вспомогательные системы и оборудование

С целью обеспечения корабля паром на стояночных режимах и приготовления ГЭУ к походу на корабле имелась вспомогательная котельная установка КВВ-7,5/28 с паропроизводительностью 7,5 т/ч. Восполнение утечек питательной воды и приготовление питьевой и мытьевой воды на корабле производилось при помощи двух опреснительных установок производительностью по 60 т в сутки. Системы кондиционирования обеспечивались четырьмя холодильными машинами с холодопроизводительностью 300 000 Ккал/ч[8].

Корабельные технические средства

Средства связи

Комплекс радиосвязи кораблей проекта 1134 состоял из средневолнового радиопередатчика Р653, четырёх радиопередатчиков Р-652 и Р-654, одного средневолнового радиоприёмника Р-677 и одиннадцати коротковолновых радиоприёмников (семь Р-675К;, четыре Р-678-Н) и девяти приёмо-передатчиков разных типов-770, Р-401КБ; аппаратуры автоматического засекречивания, сверхбыстродействия и оконечной аппаратурой автоматической связи[7].

На кораблях проекта устанавливались светосигнальные приборы и прожекторы: два МСНП-250М, два МСНП-125, два МСЛ-Л45/2. Также корабли оборудовались командирскими и навигационными бинокулярными перископическими визирами: двумя ВПБ-454 и двумя ВПБ-451М[7].

Химическое вооружение

Противохимическая защита кораблей проекта 1134 достигалась конструктивными и организационными мероприятиями.

Конструктивные мероприятия состояли из оборудования корабля средствами радиационного и химического контроля, средствами специальной обработки и аэрозольной маскировки, системой коллективной противохимической защиты (КПХЗ), обеспечением личного состава средствами индивидуальной защиты[7].

В состав аппаратуры радиационного контроля входили[7]:

  1. Стационарные корабельные дозиметрические установки КДУ-1Э (в период проведения средних ремонтов заменены на КДУ-4А и КДУ-5), обеспечивающие обнаружение и измерение уровней радиации, определение ориентировочного направления на внешний источник радиоактивного излучения;
  2. Переносные корабельные бета-гамма радиометры КРБГ-1 (позднее — КДГ-1) в количестве семи комплектов, при помощи которых осуществлялось радиационное наблюдение и проведение радиационной разведки;
  3. Корабельные измерители дозы КИД-6Г для контроля радиоактивного облучения личного состава (четыре комплекта). Химическое наблюдение, разведка и контроль осуществлялось с использованием автоматического газоанализатора фосфороорганических ОВ — АГФ-1М, войсковых приборов химической разведки (ВПХР) и прибора определения полноты дегазации ППД-58.

Система коллективной противохимической защиты состояла из восьми газозащищённых контуров, оборудованных фильтровентиляционными установками с фильтрами ФП-200-57 (заменялись во время ремонтов фильтрами ФПУ-200М), ПАФ-ГО и контрольно-измерительными приборами — тягонапоромерами. В систему КПХЗ входили все основные командные пункты, боевые посты, амбулатория и лазарет[7].

Для специальной обработки корабля представители проекта были оборудованы универсальной системой водяной защиты (УСВЗ) и ранцевыми корабельными дегазационными приборами РКДП (12 комплектов). Специальная обработка заражённой одежды осуществлялась в санитарно-химическом блоке, где были установлены: дегазационно-дезинфекционная камера и стиральные машины ССМ-25 и ССМ-50, которые обычно использовались для стирки постельного белья и рабочего платья личного состава в море[7].

К средствам аэрозольной маскировки, предназначавшимся для скрытия корабля от визуально-оптического и оптикоэлектронного наблюдения противника, относились морские дымовые шашки МДШ и МДШ-М (24 штуки)[7].

Катера, шлюпки, спасательные средства

Корабли проекта укомплектовывались: командирским катером проекта 1390, рабочим катером проекта 338ПК, шестивёсельным ялом ЯЛП-6 и 25 спасательными плотами ПСН-10[7].

Корабельные запасы

Полный запас топлива для главных механизмов составлял 1690 т. Полный запас питьевой воды — 51,5 т, мытьевой воды — 59,0 т, котельной воды — 40,0 т. Полный запас керосина для ракет — 5,0 т, запас керосина для вертолёта — 9,4 т[6].

Экипаж и условия обитаемости

Экипаж корабля состоял из 312 (по другим данным из 360) человек, в том числе 30 офицеров[6].

Мореходность и маневренные характеристики

Корабли проекта 1134 обладали неограниченной мореходностью. Использование оружия было возможно при волнении моря до пяти баллов без успокоителей качки и до шести баллов — с включенными успокоителями качки. Начальная поперечная метацентрическая высота при полном водоизмещении составляла 1,76 м. Непотопляемость корабля гарантированно обеспечивалась при затоплении трёх любых смежных отсеков[6].

Время до полной остановки корабля с момента подачи команды «стоп» на полном переднем ходу составляло 735 с, а проходимое за это время расстояние — 18 длин корабля. Время до полной остановки с момента подачи команды «стоп» на полном заднем ходу составляет 780 с, проходимое за это время расстояние — девять длин корабля. Время выполнения кораблём команды «полный задний ход» на полном переднем ходу составляет 90 с, а проходимое за это время расстояние — две длины корабля. Диаметр циркуляции на полном переднем ходу при угле перекладки руля 35° составлял 4,6 длин корабля, при этом максимальный угол крена составлял 9°[6].

Вооружение

История службы

С 11 сентября 1969 по 10 февраля 1980 г. 3 ракетных крейсера проекта несли службу на Северном флоте и 1 — на Тихоокеанском. К моменту утилизации первого корабля проекта 2 ракетных крейсера несли службу на Тихоокеанском флоте и по одному — на Северном и Балтийском флотах.

В ходе третьей индо-пакистанской войны группа кораблей тихоокеанского флота СССР, в состав которой входил и БПК «Владивосток», под командованием капитана 1-го ранга А. Мамончикова, обеспечила невмешательство кораблей ВМС США в конфликт на стороне Пакистана.[10]

Оценка проекта

Сравнительные ТТХ крейсеров с управляемым ракетным оружием постройки середины 1960-х — 1970-х годов
Характеристики «Белкнап»[11] [12] «Тракстан»[13][14] «Калифорния»[15][16] «Вирджиния»[15] «Витторио Венето»[17][18] «Каунти»[19][20][21] «Бристоль»[22][23][21]
Число кораблей в серии 9 1 2 4 1 8 1
Водоизмещение, стандартное/полное, т 6570/7 890 или 7930 8200/8 927 или 9200 - /10 150 - /11 000 7500 или 8000/8 850 5200/6200 или 6 800 5650/6750 или 7700
Главные размерения, м (наибольшие) 166,7×16,7×8,7 171,9×17,7×9,4 181,7×18,6×6,3 178,3×19,2×6,4 179,6×19,4×5,2 158,7×16,5×6,1 154,5×16,8×6,9
Энергетическая установка Паротурбинная,
85 000 л.с.
Ядерная,
60 000 л.с.
Ядерная,
60 000 л.с.
Ядерная,
60 000 л.с.
Паротурбинная,
73 000 л.с.
Паро/газотурбинная,
30 000 +30 000 л.с.
Паро/газотурбинная,
30 000 +44 000 л.с.
Максимальная скорость, узлов 34 30 30 30 32 30 30-32
Дальность плавания (в морских милях) на скорости, узлов 8000/20 400 000/20 Практически не ограничена Практически не ограничена 6000/20 3500/28 5000/18
Ракетное вооружение, количество пусковых установок × количество направляющих (число ракет) ЗРК Terrier/ПЛРК ASROC — 1x2 (40/20) ЗРК Terrier/ПЛРК ASROC — 1x2 (40/20) ЗРК Tartar — 1x2 (40 Standart MR), ПЛРК ASROC — 1х8 (24) ЗРК Tartar/ПЛРК ASROC — 2x2 (66 Standart MR и ASROC) ЗРК Terrier/ ПЛРК ASROC — 1x2 (40/20) ЗРК Sea slug — 1x2 (30), ЗРК Seacat — 2х4 (32) ЗРК Sea Dart — 1x2 (40), ПЛРК Ikara — 1х1 (32)
Артиллерийское вооружение 1х1 — 127-мм/54, 2х1 — 76-мм/50 1х1 — 127-мм/54, 2х1 — 76-мм/50 2х1 — 127-мм/54 2х1 — 127-мм/54 8х1 — 76-мм/62 2х2 — 114-мм/45, 2 х1 — 20-мм 1х1 — 114-мм/55
Торпедное вооружение 2х2 — 533-мм ТА, 2х3 — 324-мм ТА 2х2 — 533-мм ТА, 2х3 — 324-мм ТА 2х3 — 324-мм ТА 2х3 — 324-мм ТА 2х3 — 324-мм ТА Нет Нет, имеется бомбомёт Limbo
Авиационное вооружение Нет Нет Только ВПП 1 вертолёт 6-9 вертолётов 1 вертолёт Нет
Экипаж 388 — 395 479 — 490) 533 — 550 519 550 440 — 471 407 — 433

Напишите отзыв о статье "Крейсера проекта 1134"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 Аверин А. Б., 2007, с. 8.
  2. Аверин А. Б., 2007, с. 9.
  3. 1 2 3 4 5 Аверин А. Б., 2007, с. 23.
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Аверин А. Б., 2007, с. 10.
  5. Аверин А. Б., 2007, с. 34.
  6. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Аверин А. Б., 2007, с. 11.
  7. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Аверин А. Б., 2007, с. 22.
  8. 1 2 3 4 5 Аверин А. Б., 2007, с. 14.
  9. Аверин А. Б., 2007, с. 40.
  10. [alerozin.narod.ru/indi.htm Миссия советского флота в ходе войны между Индией и Пакистаном в 1971 г.]
  11. Коваленко В. А., Остроумов М. Н., 1971, с. 287.
  12. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995, 1996, с. 582.
  13. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995, 1996, с. 583.
  14. Коваленко В. А., Остроумов М. Н., 1971, с. 286.
  15. 1 2 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995, 1996, с. 584.
  16. Коваленко В. А., Остроумов М. Н., 1971, с. 285.
  17. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995, 1996, с. 205.
  18. Коваленко В. А., Остроумов М. Н., 1971, с. 160.
  19. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995, 1996, с. 508.
  20. Коваленко В. А., Остроумов М. Н., 1971, с. 46.
  21. 1 2 Janes Fighting Ships 1981-82, 1982, с. 563, 564.
  22. Коваленко В. А., Остроумов М. Н., 1971, с. 45.
  23. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995, 1996, с. 509.

Литература

  • Аверин А. Б. Адмиралы и маршалы. Корабли проектов 1134 и 1134А. — М.: Военная книга, 2007. — 80, 144 илл. с. — ISBN 978-5-902863-16-8.
  • Апальков Ю. В. Корабли ВМФ СССР:Справочник. В 4-х томах. Т. 2. Ударные корабли. Часть 1. Авианесущие корабли. Ракетно-артиллерийские корабли. — СПб.: Галея Принт, 2003. — 124 с.: ил. ISBN 5-8172-0080-5
  • Васильев А. М. и др. СПКБ. 60 лет вместе с флотом. — СПб.: История корабля, 2006. — ISBN 5-903152-01-5.
  • Коваленко В. А., Остроумов М. Н. Справочник по иностранным флотам. — М.: Военное издательство, 1971.
  • Кузин В. П., Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945-1991. — СПб.: Историческое Морское Общество, 1996. — 653 с.
  • Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 1557501327.

Ссылки

[okoplanet.ru/flot/korabli-proekta-1134-berkut.html КОРАБЛИ проекта 1134 «БЕРКУТ»]

Отрывок, характеризующий Крейсера проекта 1134

– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.