Ракетные крейсера типа «Олбани»
Ракетные крейсера типа «Олбани» — три корабля, первоначально построенные как тяжёлые крейсера типов «Балтимор» и «Орегон-Сити», в 1958—1964 перестроенные в ракетные крейсера (CG).
Корабли подверглись коренной реконструкции, было снято всё вооружение, полностью реконструирована надстройка, принявшая характерную башнеобразную форму. Для уменьшения веса и улучшения остойчивости в надстройках широко применялись конструкционные материалы на основе алюминиевых сплавов.
Содержание
Модернизация
Первоначально в качестве объектов реконструкции были выбраны крейсера CA-122 «Орегон» (тип «Орегон»), CA-136 «Чикаго» и CA-131 «Фолл-Ривер» (тип «Балтимор»). После реконструкции они должны были стать ракетными крейсерами CG-10, CG-11 и CG-12 соответственно. Со временем «Орегон» решено было заменить однотипным CA-123 «Олбани», поскольку последний находился в лучшем техническом состоянии. По той же причине «Фолл-Ривер» был заменён на однотипный CA-74 «Коламбус»[1].
Первоначальные планы предполагали также конверсию CA-124 «Рочестер» типа «Орегон» и CA-130 «Бремертон» типа «Балтимор» в CG-13 и CG-14, однако, из-за высокой стоимости, реконструкция этих кораблей была аннулирована в пользу фрегатов специальной постройки[2].
Конструкция
При перестройке кораблей в ракетные крейсера, вся их прежняя артиллерия и часть броневой защиты были демонтированы с корпусов. Надстройки кораблей также были полностью демонтированы и заменены новыми, сконструированными (для уменьшения верхнего веса) из легких алюминиевых сплавов.
Модернизированные корабли имели своеобразный, легко узнаваемый силуэт. В передней части корпуса возвышалась массивная, очень высокая прямоугольная надстройка, увенчанная антенной РЛС AN/SPS-30. Прямо перед надстройкой, на конических основаниях, располагалась группа из четырёх радаров носового ЗРК «Талос». В основании носовой надстройки находился ангар, где зенитные ракеты снаряжались перед запуском.
По бокам от носовой надстройки располагались на выступах четыре радара AN/SPG-51, использовавшихся для наведения ЗРК «Тартар».
Прямо за носовой надстройкой была смонтирована высокая мачта-труба, служившая основанием для антенны трехкоординатной РЛС AN/SPS-48, навигационного радиолокатора AN/SPS-10 и комплекса антенн связи. Аналогичная по конструкции кормовая мачта-труба была увенчана вращающейся антенной РЛС обнаружения воздушных целей AN/SPS-43. В промежутке между мачтами-трубами была установлена контейнерная ПУ ПЛУР ASROC.
По бокам от кормовой мачты-трубы были размещены два 127-мм орудия в барбетных установках, над которыми располагались оптические директоры артиллерийского огня.
Бронирование
Крейсера сохранили элементы броневого пояса и главную броневую палубу. Ангары и погреба «Талоса» имели 30-мм противоосколочную защиту. Была предусмотрена защита кораблей от оружия массового поражения, путем герметизации корпуса и установки систем смыва.
Вооружение
Зенитное вооружение
Основным вооружением ракетных крейсеров типа «Олбани» являлся сверхдальнобойный зенитно-ракетный комплекс RIM-8 «Talos». Оснащенные прямоточными двигателями, ракеты комплекса обеспечивали поражение аэродинамических целей — в том числе сверхзвуковых — на расстоянии в 105—150 километров от корабля.
Две спаренные балочные пусковые установки Mk 12 располагались в носовой и кормовой части крейсера. Установки перезаряжались из расположенных в надстройке ангаров, куда подавались ракеты из подпалубного магазина. Перед подачей на пусковую, механики в ангаре вручную монтировали на ракетах крылья и стабилизаторы, хранившиеся отдельно для экономии места. Общая ёмкость каждого магазина составляла 52 ракеты, то есть боекомплект крейсера штатно состоял из 104 ракет RIM-8 «Талос». В боекомплект включались как ракеты с конвенционными боевыми частями, так и с ядерными, равно как и модификации ракет для поражения наземных/надводных целей.
Ракеты «Талос» имели двойную систему управления: «осёдланный луч» на маршевом участке траектории, и полуактивное радиолокационное самонаведение на терминальном участке. Наведение ракет на цель осуществлялось с помощью двух групп радаров, в носовой и кормовой части. Каждая группа включала два радара AN/SPW-2, использовавшихся для управления ракетой на маршевом участке, и два радара AN/SPG-49, служивших для «подсветки» цели на терминальном участке. Вся процедура управления ракетой выполнялась с помощью СУО Mk 77, задействовавшей два компьютера для управления ракетой и вычисления траектории движения.
Для самообороны, крейсер также был оснащен зенитно-ракетным комплексом малого радиуса действия «Тартар». Две спаренные пусковые установки Mk 11, перезаряжавшиеся из вертикальных подпалубных барабанов, располагались по бокам от массивной носовой надстройки крейсера. Наведение ракет выполнялось с помощью четырёх радаров AN/SPG-51 (по два на каждый борт), выполнявших подсветку цели для полуактивных ГСН. Боекомплект системы составлял по 42 ракеты RIM-24 «Tartar» на установку. Таким образом, общий боезапас крейсеров типа «Олбани» состоял из 188 ракет, при этом могло одновременно сопровождаться восемь целей: четыре ЗРК «Талос», и ещё четыре (но не более двух на каждый борт) — ЗРК «Тартар».
Противолодочное вооружение
В центре корпуса, между мачтами-трубами, крейсера несли 8-зарядную пусковую установку противолодочного ракетного комплекса RUR-5 ASROC. Комплекс мог использоваться для поражения подводных лодок легкими противолодочными торпедами или глубинными ядерными зарядами на дистанции до 15-20 км. Перезарядка контейнерной пусковой осуществлялась через люки в кормовой надстройке.
Дополнительно, все крейсера несли по два трёхтрубных 324-мм торпедных аппарата Mk32 для противолодочных торпед Mk46.
Противокорабельное вооружение
Первоначально, корабли типа «Олбани» вообще не несли специализированного противокорабельного вооружения. На стадии постройки, к первоначальному проекту были добавлены два 127-миллиметровых 38-калиберных орудия Mk-24 в открытых управляемых вручную установках, расположенные побортно у основания кормовой мачты-трубы крейсеров. Эти устаревшие короткоствольные орудия могли рассматриваться лишь как вспомогательное вооружение.
В то же время, хотя крейсера типа «Олбани» не несли специализированного противокорабельного вооружения, все три их ракетных комплекса— и «Талос» и «Тартар» и ASROC — штатно могли использоваться для стрельбы по надводным целям в пределах радиогоризонта. Энергия попадания пикирующей на скорости порядка 2,8 МаХа полуторатонной ракеты RIM-8 «Talos» была сравнима с энергией попадания снаряда главного калибра линкора, и даже без боевой части достаточна, чтобы потопить эсминец или тяжело повредить крупный корабль. С учётом же возможности применения ядерных боевых частей, «Талос» мог быть эффективно использован для уничтожения практически любых надводных кораблей, включая линкоры и тяжелые крейсера.
В 1980-х предполагалось оснастить крейсера ПКР «Гарпун», но по экономическим причинам проект не был реализован[2].
Стратегическое ударное вооружение
В средней части корабля было зарезервировано место под установку восьми шахт для ракет средней дальности «Поларис», однако в связи с успешным развёртыванием подводных лодок-ракетоносцев, от концепции вооружения надводных кораблей баллистическими ракетами отказались в середине 1959 года.
Авиационное вооружение
Крейсера типа «Олбани» имели лётную палубу для вертолёта в кормовой части: однако, ангар не был предусмотрен.
История службы
Все три корабля интенсивно использовались в 1960-х и 1970-х годах. «Чикаго» долгое время был флагманским кораблём 3-го флота на Тихом океане, «Олбани» выполнял аналогичные функции в 6-м флоте на Средиземном море. Оба эти корабля в конце 1960-х годов прошли модернизацию системы управления ракетами «Талос». «Коламбус» модернизацию не проходил, в 1976 году он был выведен из состава флота и утилизирован.
«Чикаго» и «Олбани» прослужили до 1980 года, когда их дальнейшая модернизация была признана нецелесообразной.
Фото
- USS Albany (CG-10) firing missiles 1963.jpg
Пуск ЗУР «Талос» и «Тартар» с крейсера «Олбани», 1963 год
- USS-Columbus-Talos-Missiles.jpg
ПУ ЗРК «Талос» на крейсера «Коламбус», 1962
- USS Columbus (CG-12) Tartar.jpg
Пуск ЗУР «Тартар» с крейсера «Коламбус», Средиземное море, 1965
- ASROC launcher USS Columbus 1962.jpg
ПУ ПЛУР АСРОК на крейсере «Коламбус», 1962
- USS Columbus (CG-12) 1974.jpg
Крейсер «Коламбус»
- USS Albany (CA-123) underway 1955.jpg
Крейсер «Олбани» перед реконструкцией, 1955
Состав серии
| Корабль | № | Исходный тип |
Верфь | Заложен | Спущен | В строю | Списан | На слом |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Albany | CA-123 CG-10 |
«Орегон» | Bethlehem Boston |
06.03.1944 01.1959 |
30.06.1945 |
15.06.1946 03.11.1962 |
30.06.1958 29.08.1980 |
12.08.1990 |
| Chicago | CA-136 CG-11 |
«Балтимор» | Philadelphia San Francisco |
28.07.1943 01.07.1959 |
20.08.1944 |
10.01.1945 02.05.1964 |
01.11.1958 01.03.1980 |
24.10.1991 |
| Columbus | CA-74 CG-12 |
«Балтимор» | Bethlehem Puget Sound |
28.06.1943 30.09.1959 |
30.11.1944 |
08.06.1945 01.12.1962 |
05.08.1959 31.01.1975 |
01.11.1977 |
В таблице содержится информация о кораблях до реконструкции (верхние строки) и после неё. В графе «Верфь» указано место первоначальной постройки и место реконструкции. В графе «заложен» даны даты закладки кораблей как артиллерийских крейсеров и даты начала реконструкции. В графе «Списан» – даты вывода из состава флота перед реконструкцией и дата окончательного вывода в резерв.
Напишите отзыв о статье "Ракетные крейсера типа «Олбани»"
Примечания
- ↑ Antony Preston. [infernet79.livejournal.com/14973.html Сruisers: an Illustrated History]. — PRC Publishing Ltd., 1980. — 194 p. — (Thr Military Book Club). — ISBN 7-164-35728-3..
- ↑ 1 2 Moore, John. Janes American Fighting Ships of the 20th Century. — BDD Promotional Books Company, 1991. — 320 p. — ISBN 0792456262, 978-0792456261..
Литература
- James Charles Fahey. [books.google.ru/books?id=8r7CLbAueL0C The ships and aircraft of the United States fleet, 1958]. — 7th ed.. — Naval Institute Press, 1980. — 71 p. — ISBN 0870216465, 9780870216466...
Ссылки
- [www.designation-systems.net/dusrm/m-24.html RIM-24 Tartar Surface-to-Air Missile]
- [www.designation-systems.net/dusrm/m-8.html RIM-8 Talos Surface-to-Air Missile]
- [www.gyrodynehelicopters.com/asroc.htm ASROC Anti-Submarine Rocket]
- [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/CG10.htm CG10]. NVR.
- [www.history.navy.mil/danfs/a5/albany-iv.htm Albany]. DANFS.
- [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/CG11.htm CG11]. NVR.
- [www.history.navy.mil/danfs/c7/chicago-iii.htm Chicago]. DANFS.
- [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/CG12.htm CG12]. NVR.
- [www.history.navy.mil/danfs/c11/columbus-iii.htm Columbus]. DANFS.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ракетные крейсера типа «Олбани»
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
