Раков, Василий Иванович

Василий Иванович Раков
Дата рождения	8 февраля (26 января) 1909(1909-01-26)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	28 декабря 1996(1996-12-28) (87 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1928—1971
Звание
Сражения/войны	Советско-финская война (1939—1940), Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Иванович Раков (1909—1996) — лётчик, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации (1949). Автор книг: «Крылья над морем», «Над морем и сушей», «В авиации — моя жизнь».

Биография

Родился в семье служащего. Детство и юность провёл в деревне Большое Кузнечково, ныне Кувшинского района Тверской области. Окончил среднюю школу и школу ФЗУ.

В Красной Армии с 1928 года. В 1929 году окончил военно-теоретическую школу лётчиков, в 1931 году — Ейскую военную школу морских лётчиков. Служил в морской авиации.

Участвовал в советско-финской войне 1939—1940 годов, командир эскадрильи бомбардировщиков.

Военный корреспондент Леонид Соболев писал:

он любил появляться над ними из-за леса, со стороны глубокого тыла, и самое имя его вошло в лозунг балтийских лётчиков: «Будем гада всякого бомбить не хуже Ракова».

— Соболев Л. Третье поколение (Из фронтовых записей), ч. II // [lib.ru/RUSSLIT/SOBOLEW/trpokol.txt Морская душа. Рассказы]. — М.: Высшая школа, 1983. — 472 с.

7 февраля 1940 года

за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство

присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 278).

Во время Великой Отечественной войны был командиром морской авиационной бригады, заместителем командира 3-й особой Севастопольской авиационной группы, помощником командира 9-й штурмовой авиационной дивизии, командиром 12-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка. В 1942 году окончил Военно-морскую академию.

Командир 12-го гвардейского пикировочно-бомбардировочного авиационного полка (8-я минно-торпедная авиационная дивизия, Военно-воздушные силы (ВВС) Балтийского флота) гвардии подполковник Василий Раков к июлю 1944 года совершил 68 боевых вылетов.

За умелое руководство боевыми действиями авиации при потоплении немецкого крейсера ПВО «Ниобе» в финском порту Котка 22 июля 1944 года награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 21).

Всего за годы войны совершил свыше 170 боевых вылетов на бомбардировщике Пе-2, участвовал в потоплении 12 кораблей и судов противника.

После войны командовал авиационными соединениями ВМФ. В 1946 году окончил Военную академию Генерального штаба. С ноября 1948 года по февраль 1970 года на преподавательской работе в Военно-морской академии. С 1971 года — в запасе. Генерал-майор авиации (1958 год), доктор военно-морских наук (1967 год), профессор (1969 год). Жил в Ленинграде — Санкт-Петербурге. Похоронен в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Бронзовый бюст установлен на Аллее Героев Московского парка Победы в Санкт-Петербурге.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=350 Раков, Василий Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• Использованы материалы «Советской военной энциклопедии».
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Отрывок, характеризующий Раков, Василий Иванович

«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.