Ральф II (граф Восточной Англии)

Ральф II (или Ральф де Гвадер; англ. Ralph de Guader; ок. 1042 — ок. 1099) — один из англо-нормандских аристократов, граф Восточной Англии в 1069—1075 годах и сеньор Гэля, один из организаторов мятежа трёх графов в 1075 году против короля Вильгельма Завоевателя.

Юность

Ральф II был сыном Ральфа I, графа Восточной Англии и одного из немногих аристократов англосаксонского периода, сохранивших своё влияние после нормандского завоевания Англии. Его отец, помимо земель в Англии, владел обширной сеньорией Гэль в Бретани, и Ральф II в молодости занимался управлением родовыми имениями за Ла-Маншем. Известно, что в 1065 году Ральф участвовал в осаде Конаном II, герцогом Бретонским, замка Комбур, а в следующем году он присоединился к армии Вильгельма Нормандского, отправившейся отвоёвывать английскую корону. Ральф упомянут среди участников битвы при Гастингсе. Вместе с отцом он также присутствовал на заседаниях Большого королевского совета короля Вильгельма.

В 1069 году Ральф возглавил небольшой отряд нормандцев, которые отразили попытку датского флота высадить войска в Восточной Англии. К этому времени, очевидно, его отец скончался, и Ральф получил от короля Вильгельма титул графа Восточной Англии. От отца он унаследовал обширные земельные владения в Норфолке, Саффолке, Эссексе и Хартфордшире. Резиденцией нового графа стал Норидж, один из крупнейших городов Англии того времени.

Мятеж трёх графов

В 1075 году Ральф, вместе с Вальтеофом Нортумбрийским и Роджером Херефордским принял участие в мятеже трёх графов против короля Вильгельма. Причины этого восстания до конца не ясны. Хотя, по легенде, Ральф возмутился отказом короля дать согласие на его брак с сестрой Роджера Эммой, англосаксонская хроника, написанная вскоре после этих событий, наоборот, говорит, что Эмму в жёны Ральфу дал именно король Вильгельм. Как бы то ни было, восстание быстро завершилось крахом: против отрядов Ральфа выступила крупная армия Одо (епископа Байё) и Жоффруа (епископа Кутанса), правителей Англии на время поездки Вильгельма Завоевателя в Нормандию. Встретив превосходящие силы противника у Кембриджа, Ральф отступил в Норидж, а затем, оставив свою жену защищать замок, отправился за поддержкой в Данию. В конце 1075 года датский флот из 200 кораблей прибыл к берегам Восточной Англии, но было уже поздно: графиня после героического сопротивления была вынуждена согласиться на капитуляцию под условием разрешения ей покинуть Англию. Спустя некоторое время Ральф встретился со своей женой в Бретани. Его английские владения и титулы были конфискованы. Древнее англосаксонское графство Восточной Англии перестало существовать.

Изгнание и крестовый поход

После своего изгнания из Англии Ральф проживал в Бретани, где он сохранил крупные земельные владения своего отца и являлся одним из наиболее влиятельных баронов этого герцогства. В 1076 году он вновь поднял мятеж, на этот раз против бретонского герцога Хоэля II, и был осаждён в Доле. На помощь бретонцам пришёл Вильгельм Завоеватель, однако войска короля Франции заставили англо-нормандскую армию отступить. Вскоре Ральф примирился с герцогом Бретани. Позднее в источниках Ральф неоднократно упоминается в качестве одного из приближённых бретонского монарха.

После смерти короля Вильгельма в 1087 году Ральф появился в Нормандии, где, вероятно, присоединился к герцогу Роберту Куртгёзу. В 1096 году вместе с женой и герцогом Робертом он отправился в крестовый поход. Ральф участвовал в осаде Никеи в 1097 году, а затем под командованием Боэмунда Антиохийского покорял Сирию. В 1099 году Ральф и его жена скончались на пути в Палестину.

Литература

• Англосаксонские хроники
• [www.thepeerage.com The Complete Peerage]
• Stenton F. Anglo-Saxon England. — Oxford, 1971.

Предшественник  Ральф I

граф Восточной Англии  1069—1075

Преемник упразднено

Отрывок, характеризующий Ральф II (граф Восточной Англии)

– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.