Раменки (район Москвы)

Район Раменки
Муниципальное образование Раменки
Герб Флаг (описание)
Статус	район / муниципальный округ
Входит в состав	города Москвы
Административный округ	ЗАО
Район
Название	Раменки
Дата образования	5 июля 1995 года
Прежний статус	муниципальный округ «Раменки»
Изменения в составе	В 1997 году присоединён Мосфильмовский район, в 2002 году была включена также территория МГУ.
Глава управы	Хихленко Владимир Гарьевич
Муниципальный округ
Название	Раменки
Дата образования	15 октября 2003 года
Характеристика
Площадь	18,5371 км² (5-е место)
Население (2016)	↗136 421 чел. (1.11 %, 21-е место)
Плотность населения (2016)	7359,35 чел/км² (102-е место)
Площадь жилого фонда (2010)	3511,2 тыс. м² (5-е место)
Станции метро	01 Воробьёвы горы 01 Университет 8А Ломоносовский проспект (строится) 8А Раменки (строится) 8А Мичуринский проспект (строится)
Суд	Никулинский
[ramenki.zao.mos.ru Официальный сайт района]
[www.ramenki.net Официальный сайт муниципального образования]
Раменки на Викискладе

Ра́менки — район в Москве, расположенный в Западном административном округе, а также соответствующее ему одноимённое внутригородское муниципальное образование. Территориально располагаются примерно на юго-западе города. Граница района с севера проходит по оси Третьего транспортного кольца, с Запада — по колее Киевского направления Московской железной дороги и по оси улицы Лобачевского, с юга — посредине парка им. 50-летия Октября, с Востока — вдоль Проспекта Вернадского. На территории Раменок находятся Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, 16 посольских городков, киностудия «Мосфильм».

Название

Название района произошло от слова раменье, означающего густой дремучий лес.

История

Современное название — Раменки — район получил от одноимённой деревни. В свою очередь, деревня получила название от реки Раменка (в настоящее время частично заключена в подземный коллектор), являющейся крупнейшим притоком Сетуни. При этом Раменка — это производное от «раменья»: в разных источниках несколько отличается, но означает как правило густой лес, лес примыкающий к полям; также связывается с древнерусским словом «рама» означавшим «границу, примыкавшую к лесу» и со словом «рамень» («раменье») — название строевого и корабельного леса.

Годом основания деревни Раменки считается 1389 год (в 1989 году на территории района проходило празднование 600-летия населённого пункта). Главная улица деревни располагалась по прямой линии, перпендикулярно современному Мичуринскому проспекту и в том месте, где в настоящее время улица Раменки соединяется с Мичуринским проспектом. Деревня была некрупной. В 1902 году там проживал всего 441 житель, в основном крестьяне. После революции на территории Раменок располагались колхозы, а впоследствии огородные участки (остатки которых можно было наблюдать в начале 1990-х и даже в 2000-х).

До вхождения в состав Москвы, район современных Раменок был частью Кунцевского района Московской области.

Раменки находились за границей Москвы до начала 60-х годов XX века, хотя уже в конце 50-х располагалась практически вплотную к городу. По правую сторону от деревни проходило старое Боровское шоссе (ранее — Боровская дорога), шедшее от Воробьёвых гор, через Раменки и далее в сторону современного одноимённого шоссе. Впоследствии дорога полностью растворилось в новом облике города (в Раменках, в частности, магистраль проходила по территории современного парка 50-летия Октября). Существенное изменение архитектурного ландшафта этого района привнёс проект реконструкции Москвы 1935 года, согласно которому, в частности, в 50-60-х годах, были построены проспект Вернадского и Мичуринский проспект (первоначально, по проекту, называвшиеся «Восточный луч» и «Западный луч», соответственно).

В состав Москвы деревня Раменки вошла в 1958 году и впоследствии деревенские постройки заменялись городскими кварталами. Однако на территории района до сих пор можно найти здания, относящиеся к 50-м годам прошлого века, к этапу, когда деревня начала активно расширяться и обновляться. В частности, во время строительства Главного здания МГУ (40-50-е года XX века) возле деревни Раменки разместили городок строителей университета. Были выстроены двухэтажные дома, столовая, а также Дом культуры «Высотник» (сохранившийся до настоящего времени).

Также, на территории современного района находились ещё несколько населённых пунктов, но крупнейшее и наиболее известное — село Воробьёво, которое располагалось на обширной возвышенности правого берега Москвы-реки, получившей по селу название Воробьёвых гор. Впервые село Воробьёво упоминается в сохранившихся документах, в завещании 1453 года вдовы московского великого князя Василия I — Софьи Витовтовны. Софья завещала Воробьёво с Семёновским своему внуку Юрию Васильевичу, дмитровскому князю.

Создание района

Муниципальные округа «Мосфильмовский» и «Раменки» были созданы в ходе административной реформы 1991 года на части территории бывшего Гагаринского района и входили в состав Западного административного округа. После принятия закона «О территориальном делении города Москвы» в 1995 году они получили статус районов Москвы. Однако уже в 1997 году после предложения префекта Западного административного округа территория Мосфильмовского района вошла в состав района «Раменки». С 2002 года к Раменкам отнесена также территория МГУ.

Территория и границы

Граница района «Раменки» проходит по оси улицы Лобачевского, далее вдоль отвода Киевского направления и Малого кольца МЖД, осям русла реки Москвы, проспекта Вернадского, реки Раменки, улиц Раменки и Удальцова, северным границам домовладения № 85 по улице Удальцова и домовладений № 92 (к. 4, 6, 5 и 3) и 92 по улице Лобачевского.

Показатели района

По данным на 2010 год площадь района составляет 18,5371 км². Плотность населения — 7010,6 чел./км², площадь жилого фонда — 3511,2 тыс. м² (2010 год).

Население

Численность населения
2002	2010	2012	2013	2014	2015	2016
101 485	↗125 128	↗126 031	↗128 211	↗131 629	↗133 595	↗136 421

Объекты, имеющие общественную значимость

• Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
• Ботанический сад МГУ
• Всероссийская академия внешней торговли
• Парк 50-летия Октября
• киностудия «Мосфильм»
• посольства 16 стран: Ангола, Болгария, Босния и Герцеговина, Венгрия, Германия, Китай, Кувейт, КНДР, Ливия, Малайзия, Никарагуа, ОАЭ, Панама, Румыния, Сербия, Швеция
• Храм-часовня Покрова Пресвятой Богородицы в Раменках
• Храм Живоначальной Троицы на Воробьевых горах
• Храм Троицы Живоначальной в Троицком-Голенищеве

Научно-технологическая долина МГУ «Воробьевы горы»

В Раменках планируется реализация инвестиционного проекта по созданию научно-исследовательского и образовательного комплекса на базе кампуса МГУ, который расположится в периметре ограниченном Ломоносовским проспектом, улицей Удальцова, проспектом Вернадского и Мичуринским проспектом. Разработка концепции началась в 2013 году, в 2015 году начали проводится первые строительные работы в рамках реализации проекта. Планируется возведение около 430 тысяч квадратных метров научно-производственной лабораторной базы, а также 190 тысяч квадратных метров жилья. Кроме того, в долине откроют Школу для одаренных детей при МГУ, а также музей науки, связанный с Политехническим музеем.

При этом часть жителей района негативно относится к созданию Технологической долины. Ещё в 2015 году инициативные группы направили минимум два обращения в прокуратуру: под первым стояло свыше 100 подписей, под вторым — шесть.

Транспорт

По территории района проходят маршруты автобусов, троллейбусов, метрополитена, а по западной границе ветка Киевского направления Московской железной дороги (две станции на территории района: Матвеевская и Москва-Сортировочная-Киевская).

На территории Раменок расположены две станции метро: «Воробьёвы горы» и «Университет» Сокольнической линии Московского метрополитена (станция метро «Проспект Вернадского» расположена на южной границе района). Кроме того, с 2012 года прокладывается Калининско-Солнцевская линия Московского метрополитена, три станции которой будут располагаться непосредственно в Раменках:

• «Ломоносовский проспект» — на пересечении Мичуринского и Ломоносовского проспектов, открытие в 2016 году;
• «Раменки» — на пересечении Винницкой улицы и Мичуринского проспекта, открытие в 2016 году;
• «Мичуринский проспект» — на пересечении Мичуринского проспекта с ул. Лобачевского, на северо-восточной стороне перекрёстка, открытие в 2017 году.

Для района Мосфильмовской улицы ближайшими являются станции «Киевская» (Кольцевой, Филёвской или Арбатско-Покровской линий).

Троллейбусные маршруты
Номер		Конечные точки маршрута	Описание маршрута
7		Калужская площадь — Парк Победы	Ленинский проспект — улица Косыгина — Воробьёвское шоссе — Бережковская набережная — Кутузовский проспект
17		Озёрная улица — Киевский вокзал	Мичуринский проспект — площадь Индиры Ганди — Мосфильмовская улица — Бережковская набережная
34		Метро «Юго-Западная» — Киевский вокзал	Проспект Вернадского — Ломоносовский проспект — Мосфильмовская улица — Бережковская набережная
Автобусные маршруты
47		Озёрная улица — Улица Коштоянца	Мичуринский проспект — Ломоносовский проспект — проспект Вернадского — улица Строителей — Ленинский проспект — улица Кравченко — проспект Вернадского — улица Удальцова — Боровское шоссе — улица Лобачевского — улица Коштоянца
57		Метро «Каховская» — Озёрная улица	улица Каховка — Керченская улица — Болотниковская улица — Севастопольский проспект — Нахимовский проспект — Профсоюзная улица — улица Кедрова — улица Ивана Бабушкина — улица Дмитрия Ульянова — Университетский проспект — улица Лебедева — улица Академика Хохлова — Менделеевская улица — Ломоносовский проспект — Мичуринский проспект
58		Метро «Молодежная» — Улица Косыгина	Оршанская улица — улица Академика Павлова — Партизанская улица — Ярцевская улица — Ельнинская улица — Молдавская улица — Аминьевское шоссе — Кутузовский проспект — Минская улица — Ломоносовский проспект — Мичуринский проспект — Университетский проспект — Мичуринский просп — ул. Косыгина
67		Нагорный бульвар — Улица Довженко	Нагорная улица — улица Ремизова — улица Дмитрия Ульянова — Профсоюзная улица — Нахимовский проспект — Ломоносовский проспект — Мосфильмовская улица — улица Улофа Пальме — улица Довженко
103		23-й квартал Новых Черемушек — Улица Генерала Дорохова	Новочеремушкинская улица — улица Гарибальди — Профсоюзная улица — улица Гарибальди — улица Архитектора Власова — Ломоносовский проспект — Минская улица — Кутузовский проспект — Можайское шоссе -Рябиновая улица — Верейская улица
111		Калужская площадь — МГУ	Донская улица — Безымянный проезд — Ленинский проспект — Университетский проспект, далее по кольцу: Менделеевская улица — улица Академика Хохлова — улица Лебедева — Ломоносовский проспект — Мичуринский проспект — Университетский проспект — Менделеевская улица — ул. Академика Хохлова — ул. Лебедева
130		Метро «Филевский парк» — 23-й квартал Новых Черемушек	Новозаводская улица — улица Барклая — Большая Филёвская улица — Минская улица — Ломоносовский проспект — Нахимовский проспект — Новочерёмушкинская улица
187		Метро «Университет» — Озёрная улица	Ломоносовский проспект — Минская улица — Староволынская улица — Веерная улица — Матвеевская улица — Аминьевское шоссе — Большая Очаковская улица — Проектируемый пр. № 1980
260		Метро «Университет» — Матвеевское	Ломоносовский проспект — Минская улица — Староволынская улица — Веерная улица
661		Метро «Университет» — Улица Новаторов	Ломоносовский проспект — улица Лебедева — улица Академика Хохлова — Менделеевская улица — Ломоносовский проспект — Мичуринский проспект — ул. Удальцова — улица Новаторов
715		МГУ — Метро «Проспект Вернадского»	Площадь Индиры Ганди — Мичуринский проспект — улица Раменки — улица Удальцова

Цветом отмечены отрезки маршрута следования проходящие по территории района Раменки.

Литература

• История московский районов: энциклопедия / Под ред. К. А. Аверьянова. — М.: АСТ, 2005. — 830 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-029169-8.

Ссылки

• [ramenki.mos.ru/ Официальный сайт района Раменки]

Отрывок, характеризующий Раменки (район Москвы)

Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.