Рамирес-и-Сесма, Хоакин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хоакин Рамирес-и-Сесма
Дата рождения

1796(1796)

Дата смерти

1839(1839)

Принадлежность

Мексика

Звание

Генерал

Сражения/войны

Техасская революция

Хоаки́н Рами́рес-и-Се́сма (исп. Joaquín Ramírez y Sesma; 1796—1839) — мексиканский генерал 19-го века.

Сесма командовал бригадой, отправленной в подкрепление к основным силам Антонио Лопеса де Санта-Анны, намеревавшимся подавить восстание в мексиканском Техасе. В его первоначальную задачу входило снятие осады с Сан-Антонио-де-Бехар. Однако вскоре после ухода войск Сесмы пришло известие о том, что гарнизон Бехара под командованием генерала Мартина Перфекто де Коса уже капитулировал и выведен в Ларедо. Сесма присоединился к частям Коса в Ларедо, пополнив его войско 1 000 пехотинцев и 500 всадниками.

Санта-Анна объединился с ними, перейдя реку Рио-Гранде. Вместе они выдвинулись к Бехару, где 6 марта 1836 года взяли штурмом крепость Аламо после 13-дневной осады. 11 марта Сесме было приказано следовать с генералом Адрианом Воллем в Сан-Фелипе-де-Остин, а затем в Анагуак. 24 марта приказ изменился, и теперь он должен был поддерживать левый фланг сил Хосе де Урреа, но сопротивление встреченное в Бизонс Форде на реке Колорадо заставило Сесму и Волля разбить лагерь на южном берегу реки всего в двух милях от техасских войск, находившихся на противоположном берегу. Санта-Анна продолжил своё передвижение передовыми отрядами, и Сесма последовал за ним.

13 апреля его войска начали пересекать реку Бразос в районе переправы Томпсона, с целью продолжить наступление на Харрисбург. Во время битвы при Сан-Хасинто войска генерала Сесмы находились на правом берегу реки Бразос, в районе поселения Олд Форт. 25 апреля они присоединились к частям Висенте Филисола и других мексиканских генералов в ходе всеобщего вывода войск из Техаса.

Напишите отзыв о статье "Рамирес-и-Сесма, Хоакин"



Литература

  • William Davis. Lone Star Rising: The Revolutionary Birth of the Texas Republic. — New York, NY: Free Press, 2004. — 354 с. — ISBN 0-684-86510-6.

Отрывок, характеризующий Рамирес-и-Сесма, Хоакин




Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.