Рамона (фильм, 1910)
Рамона | |
Ramona | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Мэри Пикфорд |
Кинокомпания | |
Длительность |
17 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Рамона» (англ. Ramona) — американский немой короткометражный художественный фильм Дэвида Гриффита по одноимённому роману Хелен Хант Джексон. Премьера состоялась в США 23 мая 1910 года[1]. Копия фильма хранится в архиве Библиотеки Конгресса США[2].
Содержание
Сюжет
Рамона, девушка-сирота, выросшая на ранчо в Калифорнии у приёмной матери, влюбляется в Алессандро. Они намереваются пожениться, но Рамоне отказано в разрешении на вступление в брак с Алессандро, и пара решает бежать, несмотря на грядущие трудности и несчастья.
В ролях
- Мэри Пикфорд — Рамона
- Генри Вольтхолл — Алессандро
- Френсис Дж. Грэндон — Фелипп
- Кейт Брюс — Мать
- Кристи Миллер
- Дороти Бернард
- Гертруда Клер — Женщина с Востока
- Роберт Харрон
- Делл Хендерсон
- Мэй Марш
- Фрэнк Опперман
- Энтони О`Салливан
- Джек Пикфорд — мальчик
- Мак Сеннет
- Чарльз Уэст
- Дороти Уэст
Напишите отзыв о статье "Рамона (фильм, 1910)"
Примечания
Ссылки
- Ramona (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Рамона (фильм, 1910)
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.