Рамос, Венансио

Венансио Рамос
Общая информация
Полное имя	Венансио Ариэль Рамос Вильянуэва
Прозвище	Chicharra
Родился	20 июня 1959(1959-06-20) (64 года) Артигас, Уругвай
Гражданство	Уругвай
Рост	170 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	закончил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1977—1983	Пеньяроль
1984—1986	Ланс	72 (18)
1987—1988	Индепендьенте	17 (1)
1989—1990	Расинг (Монтевидео)
1991	Насьональ
1992—1993	Дефенсор Спортинг
1994	Эль Танке Сислей
Национальная сборная**
1977—1979	Уругвай (мол.)
1978—1991	Уругвай	41 (5)
~1997~	Уругвай (пляжн. футбол)
Тренерская карьера
?—2010	Уругвай (пляжн. футбол)
Международные медали
Футбол
Золотой Кубок чемпионов мира
Золото	Уругвай
Кубок Америки
Золото	1983
Пляжный футбол
Чемпионаты мира
Серебро	Рио-де-Жанейро 1997
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Вена́нсио Ра́мос (исп. Venancio Ariel Ramos Villanueva) (род. 20 июня 1959 года, Артигас) — бывший уругвайский футболист, нападающий и полузащитник сборной Уругвая в 1978—1991 годах.

Биография

Венансио родился в 1959 году в городе Артигас на самом севере Уругвая, на границе с Бразилией, однако в юношеские годы стал заниматься в Академии «Пеньяроля», за основной состав которого дебютировал в 1977 году. С «Ауринегрос» он четырежды выигрывал чемпионат Уругвая, в 1982 году завоевал Кубок Либертадорес, а затем и Межконтинентальный кубок, обыграв в Токио со своими партнёрами по команде английскую «Астон Виллу», победителя Кубка европейских чемпионов.

В период выступлений за «Пеньяроль» Венансио Рамос стал игроком сборной Уругвая. Он дебютировал за «Селесте» 24 мая 1978 года в товарищеской игре против Испании, прошедшей в Монтевидео. С 1980 по 1986 год (за исключением 1984 года, когда Рамоса не вызывали в основу) Венансио был одним из самых востребованных игроков в своей национальной сборной. Так, в 1980 году Рамос провёл сразу 18 официальных и не признанных ФИФА матчей за Селесте, в которых забил 4 гола. Также в 1977 и 1979 годах Венансио Рамос выигрывал чемпионаты Южной Америки среди молодёжных команд.

В конце 1980 и начале 1981 года Рамос вместе с «Селесте» выиграл Золотой Кубок чемпионов мира («Мундиалито»), приуроченный к 50-летию первого чемпионата мира, выигранного сборной Уругвая. В стартовом матче он забил гол в ворота сборной Нидерландов, двукратных вице-чемпионов мира, заменившей на турнире чемпионов мира 1966 года англичан.

В 1983 году Рамос вместе со сборной Уругвая стал обладателем Кубка Америки, в том числе дважды выходя на замену в двух финальных матчах (в том году не было единой страны-организатора турнира).

В 1984—1986 годах Рамос довольно успешно выступал во французском «Лансе», а затем один сезон провёл в аргентинском «Индепендьенте». В 1986 году Венансио принял участие в чемпионате мира, где сборная Уругвая в упорной борьбе в 1/8 финала уступила будущим чемпионам мира, аргентинцам. Рамос провёл на том турнире все 4 матча. В 1989—1994 годах Рамос выступал в уругвайских клубах, причём в 1991 году провёл один сезон в «Насьонале», клубе, который является принципиальным соперником «Пеньяроля», в котором Рамос начинал карьеру. Будучи игроком «Трёхцветных» Венансио провёл 30 мая 1991 года свой последний матч за сборную Уругвая по футболу, против Чили в Сантьяго (1:2).

По окончанию карьеры футболиста Рамос стал игроком в пляжный футбол. В 1997 году он стал одним из лучших игроков пляжнофутбольного чемпионата мира, на котором уругвайцы дошли до финала, уступив лишь хозяевам, сборной Бразилии. В дальнейшем Венансио занялся тренерской деятельностью, неоднократно выводил сборную Уругвая по пляжному футболу в призёры и первую восьмёрку на чемпионатах мира. В начале 2010-х годов 2010 год Рамос был единственным представителем Уругвая, который имел статус Инструктора ФИФА по вопросам пляжного футбола. В 2010 году Рамос принял решение покинуть пост главного тренера сборной Уругвая из-за конфликта по поводу невыплаты зарплаты.

Достижения

• Чемпион Уругвая (4): 1978, 1979, 1981, 1982
• Кубок Либертадорес (1): 1982
• Межконтинентальный кубок (1): 1982
• Победитель Мундиалито (1): 1980
• Победитель Кубка Америки (1): 1983
• Чемпион Южной Америки среди молодёжи (до 20 лет) (2): 1977, 1979

Ссылки

• [www.tenfieldigital.com.uy/TenfielDigital/servlet/hprfchsjug?0,43,%2F43,1,1428 Профиль на Tenfieldigital]  (исп.)
• [www.lr21.com.uy/deportes/396018-mtss-cito-a-la-auf-por-un-reclamo-de-venancio-ramos MTSS citó a la AUF por un reclamo de Venancio Ramos]  (исп.)

Отрывок, характеризующий Рамос, Венансио

– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.